Отпадение Малороссии от Польши. Том 1

Заслуга этой выдумки принадлежит Карлу Павловичу Скидану-Гудзану, который именовал себя «полковником войска его королевской милости Запорожского на всей Украине», а иногда — «опекуном Украины». Он обещал местным землевладельцам всяческое вознаграждение за дозволение проживающим в их имениях товарищам Запорожского войска продавать свою «худобу» для немедленного вступления в его ополчение, а казакам повелевал, под страхом смертной казни, вооружаться и запасаться лошадьми и провизией против панов жолнеров, которых называл неприятелями греческой веры и душманами. Когда же грабеж и разбои распространились по беззащитной Украине, старался успокоить великого коронного гетмана, Конецпольского, что казаков несправедливо обвиняют перед королем и Речью Посполитою в бунтах, воззваниях к своевольным людям, наездах на замки и шляхетские дома, между тем как со всех сторон приходили вопиющие донесения местных чиновников и жалобы сельских хозяев, страдавших от казацкого гайдамачества.

Стоя в Белой Церкви, на самом пороге оказаченной Украины, Николай Потоцкий с одной стороны слышал революционные угрозы панам жолнерам, «неприятелям греческой веры и душманам», а с другой — топот удаляющихся от него хоругвей, которые покидали горсть его приверженцев перед глазами неприятеля, и возвращались в центральную Польшу с намерением засесть в одном из королевских имений, и домогаться наград за свои заслуги, как они выражались под боком у короля. Некоторые хоругви были уже в 18 милях от Белой Церкви, в Коростышове, и поджидали только своих уполномоченных, которые, вместе с послами прочих хоругвей, должны были решить в «генеральном коле» (кругу): драться ли им с казаками, или же идти терзать, как тогда говорилось, viscera reipublicae [55].

Это коло собралось невдалеке от Белой Церкви, в Хвастове. Потоцкий, в сопровождении преданных ему ротмистров, явился среди шумящих представителей жолнерства и объявил решительно, — что отступить от Белой Церкви значило бы ободрить казаков на самые дерзкие предприятия, и потому он идет на них с несколькими хоругвями да с наемными немцами, предпочитая смерть столь постыдному отступлению.

В последнее время пришел к Потоцкому с небольшим ополчением Адам Кисель. За ним прибыло еще несколько панов. Другие уведомляли, что спешат к нему на помощь. В случае торжества над казаками, взбунтовавшихся жолнеров ждала война с магнатами, и им бы было не сдобровать. Буяны пошумели еще немного, потом опомнились, и прислали к пану гетману декларацию, что обязываются прослужить под его предводительством еще три недели, но поклялись на саблях — по истечении этого срока, избрать себе вольными голосами старшего, и общими силами добиваться у короля справедливости.

Потоцкий обещал не допустить их до этой крайности: по его ходатайству, правительство, без сомнения, простит им все, что ими сделано противозаконного, удовлетворит заслуженным жалованьем и дозволит достойным в их среде людям занимать почетные должности.

В начале декабря полевой коронный гетман двинулся в казацкую Украину.

Голод в 1637 году был так велик, что жолнеры, не привыкшие уважать право собственности во время своих походов, часто принуждены были довольствоваться хлебом, спеченным пополам с желудями. С наступлением Филиппова поста, наши священники разрешили прихожанам есть мясо. Замедлив походом в глубину Украины, Потоцкий дал казакам время перемолотить хлеб от прежних урожаев и спрятать в пашенных ямах по полям и лесам.

Начались уже довольно крепкие морозы, но снегу не было. Колоть и гололедица затрудняли движение войска. Но пограничные паны, равно как и их жолнеры, были те же казаки по своей выносчивости. Устроив колонизацию малорусских пустынь при самых тяжких обстоятельствах, они выработали в себе из поколения в поколение способность бороться за свое создание и с людьми и с природою. Война 1637 — 1638 годов доказала, что польско-русским витязям недоставало только государственной соподчиненности, для исполнения угрозы, которую сделал казакам Конецпольский.

Главным седалищем своего бунта казаки избрали Заднеприе и Северщину. Там с октября читались по кабакам и базарам универсалы Скидана-Гудзана, которыми он возвещал «всем вообще посполитым людям христианского роду», что «враги Русского народа и старожитной греческой веры, ляхи, идут в Украину за Днепр, чтоб истребить Запорожское войско и паненских подданных, и совершив тиранство над женами и детьми, отдать всех в неволю»; поэтому-де он призывает к оружию всех, «кто только называется товарищем и остается при благочестии и истинной вере».