Отпадение Малороссии от Польши. Том 3

В то время, когда царские пограничные воеводы были заняты своим, как они выражались, «бодроопасным», истинно московским радением по случаю казако-татарского движения, центром которого была Полтава, а поляки надеялись внутреннюю войну переменить на заграничную, — Хмельницкий разослал универсалы, чтобы не только реестровые, но и охочие казаки поголовно готовились к войне, а к какой, никому не было известно. Способ войны у него был татарский, а татары, по замечанию Варшавского Анонима, не любили двух вещей: проволочки времени и обнаружения тайны. «Советы» (пишет он) «соединены у них с самим делом, так что они скорее ударят, нежели замахнутся». По его рассказу, Хмельницкий приготовлением к набегу на Москву маскировал только задуманный набег на другую христианскую землю — на Волощину (czynil apparentia). Он торопился так в этом случае, как будто хотел вылететь (iz zlal sie wylcciec), — и обманул своих союзников.

Таковы были слухи, доходившие до мемуариста. Но мы обоснуемся на письме Ислам-Гирея к Яну Казимиру. По его словам, казацкий гетман уже садился на коня, как пришла к султан-калге весть о готовности польского войска наступить на казаков. Это заставило его остановиться с походом на Москву. «Тогда татарское войско» (писал хан), «имея в обычае не возвращаться домой без добычи, особенно беи и мурзы, да почти и все лучшее войско, упали калге султану в ноги, чтобы не возвращал их домой с пустыми руками (prozno) и, припомнив ему великие кривды со стороны волохов, просили горячо вести их в Волощину, как это и сделано».

В королевской же инструкции на сеймики совместный поход казаков и татар против Москвы был объявлен измышленным для того, чтобы тем удобнее броситься вместе за Днестр и сокрушить волошского государя, тайного союзника Польши.

Дружба казаков с татарами представлена в инструкции такою, что стоит одному кивнуть головою, другой уже знал, что ему делать (nie tylko consilia swoje in magna confidentia et majori secreto z soba odprawuja, ale i ad nutum eenli owego ten tego, owych exeduntur).

Трудно сказать наверное: оба ли хана, казацкий и татарский, морочили вместе короля, или казак дурачил, в этом случае, и ляха и татарина; только поход в Московщину переменился на поход в Волощину.

Так называемая казаками и панами Волощина (Woloszczyzna) по-нынешнему Молдавия в первой половине XVII века была государством славянским, по языку и обычаю — можно сказать малорусским. «Вера у них различная» (говорит Варшавский Аноним), «как и самый край населен различными людьми», (и в качестве латинца, на первом месте ставит папистов): «есть католики. Волошский бискуп назначается польским королем — то из францисканов, то из доминиканов. Русь держит веру схизматическую, и подчиняется константинопольскому патриарху».

Но она-то, эта русь, и была основою волошской национальности, не только по религии, по языку, но и по самой письменности, господствовавшей в Волощине. Мы так точно омалороссиянили Волощину, как, в свое время, Литовщину, и так точно, по нашим следам, вошла сюда Польша, переделывая наше православие в католичество, а нашу национальность — в польщизну.

Высшее сословие в сбродном населении Волощины составляли бояре, большею частью выходцы из Червонной Руси и вообще из Малороссии, потом — из Польши, Болгарии и русской Угорщины. Ниже бояр стояли магилы, а за ними следовали земяне и все прочее волошское поспольство. Могучий и потому главный элемент в волошском населении составляли потомки римских Даков, от которых ведут свое происхождение воспреобладавшие над всеми прочими элементами румыны. Но славян между даками-румынами было и до сих пор есть не меньше, как было наших русичей между коренными литвинами.

Торговое сословие образовали там греки, армяне и жиды, как в древней Польше — немцы, вместе с армянами и жидами, а подонками всего населения были цыгане.

Находясь между двух великих сил, христианской и магометанской, постоянно споривших за обладание дунайским, днестровским и днепровским черноморьем, Волощина носила на себе отпечаток той и другой силы. Воители реформированной по-идумейски веры Моисея и Иисуса не могли шагнуть за Мультаны и Волощину с мечом, искавшим Божией правды в скрещении своем с мечами иноверцев, — не могли потому, что защитники христианства в этой небольшой стране стояли против них упорнее, чем в обеих Империях, разделивших между собой цивилизованный свет.