Отпущение грехов

В пять часов дня последний комплект рисунков для коллекции Гаррода был отправлен с посыльным в отель «Билтмор», лично Х. Дж. Гарроду. Утром он должен был сообщить, принята работа или нет. В пять тридцать стенографистка потрясла Роджера за плечо:

— С вами хочет побеседовать мистер Голден, комендант здания.

Роджер отрешенно на нее посмотрел:

— О, привет.

Мистер Голден сразу начал с главного. Если мистер Хелси намерен и дальше оставаться в этом офисе, то лучше бы ему безотлагательно погасить небольшую задолженность.

— Мистер Голден, — устало проговорил Роджер, — завтра мы все уладим. А сегодня меня не трогайте, иначе вообще не увидите своих денег. Днем позже — днем раньше, какая вам, собственно, разница?

Мистер Голден посмотрел на клиента с нескрываемым беспокойством. Когда у молодых что-то не клеится, они иногда даже готовы свести счеты с жизнью. Затем ему на глаза попался чемоданчик с инициалами, стоявший рядом с письменным столом, — комендант встревожился еще сильнее.

— Собираетесь путешествовать, так сказать, покинуть нас? — многозначительно произнес он.

— А? Я? Нет, что вы… Тут просто кое-какая одежда.

— Одежда, говорите? Знаете, мистер Хелси… если вы и впрямь намерены все уладить, может, отдадите его мне в залог? Пусть полежит до завтрашнего утра.

— Пусть. Я не против.

Мистер Голден виновато развел руками.

— Правила есть правила, — пояснил он, взяв чемоданчик.

— Я понимаю, — сказал Роджер, снова разворачиваясь к столу. — Всего хорошего.

Мистер Голден, вероятно, почувствовал, что завершить беседу следует в более мягкой манере.

— Вы бы поменьше работали, мистер Хесли. Вы же не хотите, чтобы дело кончилось нервным срывом…

— Не хочу! — заорал Роджер. — Но именно этим все и кончится, если вы сию минуту не оставите меня в покое!

Как только за мистером Голденом захлопнулась дверь, стенографистка с сочувствующим видом повернулась к Роджеру:

— Напрасно вы отдали ему чемодан. А что там? Правда какая-то одежда?

— Да нет, — рассеянно произнес Роджер, — только туфли жены, несколько пар.

Ночевал он в офисе, прикорнув на кушетке, стоявшей сбоку от письменного стола. На рассвете он, нервно вздрогнув, проснулся и выскочил на улицу выпить кофе, но уже минут через десять примчался назад, твердя себе, что именно в это время мог позвонить мистер Гаррод. Он посмотрел на часы: шесть тридцать.

В восемь часов Роджеру стало казаться, что все его тело плавится на медленном огне. Когда двое его сотрудников пришли на работу, он лежал на кушетке, скорчившись от душевной боли, которую он ощущал почти физически. Телефон нетерпеливо затрезвонил в девять тридцать, Роджер дрожащими руками схватил трубку:

— Алло.

— Агентство мистера Хелси?

— Да-да, мистер Хелси у телефона.

— Это мистер Гаррод.

У Роджера замерло сердце.

— Молодой человек, я звоню вот по какому поводу: присланные вами работы великолепны. Нас устраивает решительно все, и мы хотели бы получить от вашего агентства новые работы, как можно больше.

— О боже! — заорал Роджер прямо в трубку.

— Что? — Мистер Гаррод явно был напуган. — Что случилось? Я задержу вас только на одну минутку!..

Но ему пришлось разговаривать с пустотой. Телефонный аппарат рухнул на пол, а Роджер, растянувшись на кушетке, рыдал так, что казалось, сердце его сейчас не выдержит и разорвется.

IV

Спустя три часа Роджер, очень бледный, но с младенчески безмятежным взором, распахнул дверь своей спальни, придерживая локтем свежую утреннюю газету. При звуке его шагов Гретхен испуганно открыла глаза:

— Сколько сейчас времени?

Он взглянул на часы.

— Двенадцать.

Она вдруг расплакалась.

— Роджер, — всхлипывая, произнесла она, — прости меня за вчерашнее, я была такой гадкой…

Он лишь кивнул в ответ:

— Теперь все будет хорошо. — И, выдержав паузу, добавил: — У меня теперь есть счет в банке — огромный.

Она стремительно к нему обернулась:

— Счет? — И чуть помешкав, спросила: — А можно я куплю себе новое платье?

— Платье? — Он рассмеялся. — Да хоть дюжину. Мы с тобой будем иметь сорок тысяч в год. На всем Западе таких счастливчиков раз-два и обчелся.

Она с ужасом на него посмотрела:

— Сорок тысяч в год!

— Да.

— Боже… — вырвалось у нее, и она еле слышно проговорила: — Я и представить не могла, что такое бывает. — На минутку задумавшись, спросила: — И мы сможем купить такой же дом, как у Джорджа Томпкинса?

— Мне нужен дом, а не сувенирная лавка.

— Сорок тысяч в год! — снова воскликнула она и тихо добавила: — Знаешь, Роджер…

— Да?

— Я с ним никуда не поеду, ну, с Джорджем Томпкинсом.

— Даже если бы и захотела поехать, я бы не отпустил, — заверил он.

Она сразу изобразила негодование:

— Это почему же? Я давно договорилась с ним насчет четверга!

— Но сегодня не четверг.

— А что же?

— Пятница.

— Ты с ума сошел! По-твоему, я не знаю, какой сегодня день?

— Во всяком случае, точно не четверг. Вот, взгляни! — Он протянул ей газету.

— Пятница! — воскликнула она. — Это какая-то ошибка! Тебе продали старую газету, от прошлой пятницы. А сегодня у нас четверг.

Она закрыла глаза, что-то припоминая.

— А вчера была среда, — уверенно произнесла она. — Ведь вчера приходила прачка. Уж это-то я точно помню.