Отпущение грехов

После обеда Фифи и мистер Хопкинс вышли на крыльцо, а тетушки остались на диване: сидели бок о бок, медленно листая журналы, и время от времени скорбно переглядывались. Надо же: какой-то мужлан всего несколько минут назад сидел с ними за одним столом, а сейчас затворился с их племянницей на темной веранде — нет, таких скандальных приключений в их чинной, размеренной жизни не было никогда.

Тетушка Кэл решила, что ровно в девять — будь что будет! — она позовет Фифи в дом. Однако все обошлось — всего через полчаса эта проказница с невозмутимым видом вернулась в гостиную и сообщила, что мистер Хопкинс отправился к себе домой. Тетки с ужасом на нее посмотрели, ни слова не сказав в ответ.

— Фифи! — наконец простонала тетушка Кэл. — Бедняжка! Горе и одиночество довели тебя до безумия.

— Нам все понятно, душенька, — сказала тетушка Джо, прижимая носовой платок к глазам. — Это наша вина… напрасно мы позволили тебе остаться. Но ничего: месяц в санатории, где лечат покоем, а еще можно сходить в хорошее кабаре, и тогда…

— Вы о чем? — Фифи недоуменно смотрела то на одну, то на другую. — Вас не устраивает, что я пригласила мистера Хопкинса?

Щеки тетушки Кэл слегка покраснели, а губы плотно сомкнулись.

— «Не устраивает» — слишком мягко сказано: такого отвратительного мужлана не найти на всем побережье… И где только ты его выискала…

Тут она запнулась и вскрикнула. Дверь распахнулась, и в проеме возникла косматая физиономия.

— Я, это, палочку забыл.

Мистер Хопкинс в конце концов нашел свою кошмарную клюку в углу и удалился столь же бесцеремонно, как появился, с грохотом захлопнув дверь. Тетки Фифи не шевелясь сидели на диване, но как только его шаги затихли, тетушка Кэл метнулась к двери и задвинула щеколду.

— Надеюсь, он ночью не явится, чтобы нас ограбить, — мрачно сказала она. — Он же понимает, что мы будем начеку. Только я все-таки скажу Перси, пусть обойдет вокруг дома несколько раз.

— Грабить? Вас? — воскликнула Фифи, не веря собственным ушам.

— Тише, Фифи, не кипятись, — повелела тетушка Кэл. — Посиди вот в этом кресле, а я пока позвоню твоей матери.

— Я не хочу, чтобы вы ей звонили!

— Не стоит так нервничать, закрой глаза и попытайся… попытайся сосчитать овечек, которые прыгают через изгородь.

— Мне, что же, нельзя встречаться с мужчиной, если он не носит визитку? — вскричала Фифи, сверкая глазами. — У нас тут что: эпоха темного Средневековья или век… ну этого… Просвещения? Мистер Хопкинс среди моих знакомых, может, самый классный парниша.

— Мистер Хопкинс — варвар и хам! — отрезала тетушка Кэл.

— Мистер Хопкинс — смачный парниша!

— Сма… что-что?

— Смачный парниша.

— Твой мистер Хопкинс абсолютно… м-м-м… кошмарный парниша, — заявила тетушка Кэл, взяв на вооружение новое словечко.

— Просто он никого из себя не строит! — запальчиво крикнула Фифи. — Говорите что хотите! Для меня он очень даже ничего.

М-да, все было гораздо серьезней, чем они думали. Это не временное помрачение рассудка: проклятый дикарь явно приглянулся Фифи, и явно потому, что разительно отличался от ее жениха. Она призналась, что познакомилась с ним всего несколько дней назад и завтра у них опять свидание. Собрались на прогулку.

Но это было еще не самое страшное. Дело в том, что, когда Фифи с презрительной усмешкой отправилась спать, тетушка Кэл все-таки позвонила ее матери, но оказалось, та уехала на воды, в Уайт-Салфэр-Спрингс, и вернется только через неделю. Это означало, что вся ответственность за Фифи ложилась теперь на плечи тетушек, и буквально на следующий день ситуация обострилась до предела, когда в столовую, где все было накрыто к чаю, ворвался через кухонную дверь Перси.

— Мисс Марсден! Как хотите, а я от места отказываюсь! — Голос его был гневным и растерянным.

— Что такое, Перси?!

— Нет уж, хватит. Я здесь, на мысу, сорок пять лет прожил, а такого еще не видывал!

— Что случилось? — воскликнули обе дамы, вскакивая от ужаса.

— А вы пойдите к окну, сами посмотрите. Это чтобы средь бела дня целоваться с каким-то бродягой!.. Вон, мисс Фифи, прямо на пляже!

III

Уже через пять минут целомудренные тетушки неслись со всех ног к этой парочке, стоявшей на берегу; слившиеся воедино силуэты четко вырисовывались на фоне ясного послеполуденного неба. И только когда тетушки подбежали ближе, Фифи и мистер Хопкинс, поглощенные созерцанием друг друга, заметили их наконец и нехотя разомкнули объятья. Тетушка Кэл еще метров за десять до них крикнула:

— Ну-ка, живо домой, Фифи!

Та взглянула на мистера Хопкинса, а он успокаивающе тронул ее за руку и молча кивнул. И, словно загипнотизированная, Фифи покорно развернулась и, понурив голову, грациозной походкой направилась к дому.

— А вы, голубчик мой, — сказала тетушка Кэл, скрещивая руки на груди, — выкладывайте, что у вас на уме!

Мистер Хопкинс нагло на нее уставился. И хрипло расхохотался.

— Вам-то какое дело? — заявил он.

— Самое прямое! Мисс Марсден — наша племянница, вот и извольте избавить ее от ваших ухаживаний… премерзких к тому же.

Мистер Хопкинс было отвернулся.

— Ну, понесла… Валяй, чеши языком-то, чтоб он отсох, — пожелал он ей.