Отпуск

Посвящается всем, кто проснулся.

1

Прущие в гору пеняют мне, мол: «Экий неторопливый!»

Я отвечаю: «Кто понял жизнь – ходит не семеня!»

Движется лето на острова, рябью идут проливы,

Я покидаю чужие сны – ну как ты в них без меня?

Олег Медведев, «Чужие сны»

Смеюсь, как никогда в жизни. Волны безудержного смеха тисками сдавливают грудь, некоторое время не отпускают, грозя удушьем, а потом проваливаются вниз живота, даря секундное облегчение. Опершись рукой на стол, смотрю на изображение в маленьком экране монитора видеонаблюдения и тесное, слабо освещенное помещение охраны сотрясают все новые взрывы гомерического хохота.

Охранник дядя Боря – пожилой, не по годам подтянутый мужчина, тоже смеется: сдержанно ухает в усы густым басом. На его суровых глазах тускло поблескивают в свете включенных мониторов скупые мужские слезы.

– Александр Владимирович… Саша… – охраннику приходится отвернуться от монитора, чтобы представшая там картина не спровоцировала новый приступ хохота. – Надеюсь, наш уговор в силе, и меня после этого не уволят? Ты ведь знаешь, как сложно найти работу в моем возрасте? Ну, повеселил старика, ну, стервец!

Прикладываю усилие, чтобы отвернуться от вызывающей смех картинки. Не переставая улыбаться, утирая слезы, сдавленно всхлипываю:

– Не волнуйтесь, дядь Борь, Вадим ничего вам не сделает, это я гарантирую. Но какой шик! Какое исполнение! – одобрительно хлопаю по плечу бывшего милицейского, а ныне начальника нашей службы безопасности Бориса Сергеевича. Неслыханное панибратство, которого никогда бы не допустил, не окажись мы волею судеб соучастниками этого веселого мероприятия.

Смех сближает людей лучше любых заверений в вечной любви, надежности и верности. Вместо отвратительного кофе, который обычно подают на совещаниях в сверкающих стеклом и металлом небоскребах длинноногие секретарши, стоило бы включать скучным дядькам в костюмах несколько серий комедийных передач.

Уверен, что полчаса совместного веселья над глупыми шутками сблизили бы присутствующих за столом гораздо сильнее банальных предварительных корпоративных ласк с графиками и презентациями.

Дядя Боря в силу профессии, оставившей неизгладимый след на его характере, смеялся редко. Было приятно узнать, что старик сохранил чувство юмора. Кроме того, особое значение приобретал и тот факт, что он сохранил и некоторые связи в органах, без которых сегодняшняя шалость попросту бы не удалась. Но теперь дядя Боря беспокоился, и это было понятно: шутить пусть и с не единственным, но все-таки директором – развлечение опасное, сопряженное с туманными перспективами.

Снова бросаю взгляд в монитор. Несмотря на небольшие размеры экрана и низкое качество картинки, на изображении четко просматривается обескураженное, полное противоречивых эмоций лицо Вадима – моего лучшего друга и партнера по бизнесу.

Вадим стоит в окружении внушительных парней с автоматами, в черной камуфляжной форме и масках с прорезями для глаз. Папки в его кабинете разбросаны, рубашка неаккуратно выбилась из безупречно отглаженных брюк. Галстук ослаблен и неестественно свешен на бок. Вадим стоит перед открытым сейфом, где красуется абсолютно неуместный в этой ситуации… праздничный торт.

За двадцать минут до этой, полной сюрреализма развязки по приглушенной, четко выверенной за годы службы команде дяди Бори «Начинаем!» в офис небольшой рекламной фирмы ворвалась дюжина бравых бойцов.

Колоритные гости аккуратно, планомерно и бережно («Бережно, орлы, бережно!» – шипел в рацию дядя Боря) рассчитали весь персонал на первый-второй. После чего направились в кабинет Вадима, где произвели не очень тщательный, но весьма убедительный обыск. Для виду даже отключили от сети несколько компьютеров, демонстрируя намерение забрать их с собой. В довершение мероприятия силовики потребовали от владельца кабинета открыть сейф, в котором Вадим хранил не совсем законные предметы и документы.

Всегда холеный, сдержанный и правильный Вадим, несколько раз поменявший за время обыска цвет лица с зеленого на пурпурный, дрожащими руками, предвкушая страшное, выполнил просьбу серьезно настроенных визитеров. Как только вместо компрометирующего содержимого на свет показался торт, в кабинете наступила гробовая тишина.

В тишину погрузился весь офис и только в одном помещении, двое хулиганов – молодой и в меру безбашенный соучредитель и пожилой, умудренный опытом охранник разразились громким хохотом. Клянусь, если бы не громко стучащая в висках Вадима кровь, он мог бы услышать доносящиеся из дальнего кабинета звуки – так громко мы смеялись.

– Ладно, дядь Борь, – отсмеявшись, пожимаю мужчине руку, вытираю подолом футболки проступившие слезы и направляюсь к выходу из кабинета. – Пойдемте сдаваться имениннику.