Отпуск на халяву

Уговаривая себя не паниковать, соорудила удобную лежку под кроватью, тщательно замаскировав ее, и залегла. В течение часа ко мне заходили несколько раз, но, усевшись на жесткую кровать, с гоготом чего-то говорили и уходили искать более мягкое ложе, как я поняла. Таким образом, комната моя осталась свободной, спасибо тебе, грек.

Сейчас объясню, откуда во мне такие таланты. Слышала, что в стрессовой ситуации человек ведет себя по-разному: почти половина впадает в ступор, процентов тридцать в истерику, и только двадцать действует разумно, быстро и адекватно. С числами могла напутать, но мысль верна. У спецназа реакцию доводят до автоматизма жуткими тренировками. Полагаю, что отношусь к последним двадцати процентам – такой уж уродилась. Вообще-то человек сам не может знать, что будет делать, пока не испытает на своей шкуре. Со мной такое было, правда, всего два раза, и сегодня вот – третий. В первый раз, еще студенткой, бежала кросс вечером по темной аллее парка, одна – припозднилась, все убежали вперед. И вдруг прямо на меня выскочил темный мужик из кустов, в руке что-то сверкало, с возгласом: – А вот и мы! – Не успев осознать, я увернулась и как пуля помчалась со скоростью чемпионки, он продержался за мной не более двадцати метров и отстал.

Во второй раз, лет в тридцать, я переходила дорогу, с Лехой за ручку, в центре Москвы, между прочим, рядом с Педагогической Книгой. Машин не было, тишина, спокойствие, я расслабилась и о чем-то задумалась. И тут сзади справа заметила краем глаза тихо летящую с бешеной скоростью машину. И опять – я даже не успела подумать, как тело само среагировало – резкий прыжок на метр вперед с Лехой в руках. Мы упали, сын орал, а машина задела мое пальто. Тот козел даже скорость не снизил. Вокруг собралась толпа, охали, утешали Леху, помогли мне встать. Вот тогда я и сказала мамочке спасибо за эту мою способность. Хотя по жизни совсем не такая расторопная, скорее неуклюжая. А замазать камеру – ну это стандартное поведение любого профессионала из фильмов.

Так я лежала под кроватью и вновь и вновь переживала случившееся. Затаюсь до вечера, осмотрюсь, подумаю. Весь день и провела под кроватью, изредка вылезая размять кости. С едой и продуктами жизнедеятельности проблем не было – бутылок навалом, да и фруктов – на месяц хватит.

От делать нечего вспоминались ключевые моменты моей непутевой жизни.

Поворотный момент превращения из девчонки в женщину, мудрую и стойкую (не красуясь говорю, так и есть) – был именно моментом, промежутком времени длительностью в одну минуту. И случился он, когда я вернулась торжественно в общагу из роддома со вторым ребенком на руках. Своего первого я родила в Таллине, уехав туда за неделю до родов, поскольку здесь у меня была только койка: мы с мужем были прописаны в разных общагах – я в женской, он в более комфортабельной мужской (такое время было, что семейных никуда не брали из-за отсутствия жилья, приходилось по одиночке устраиваться и только потом оформлять брак). Просто некуда было бы нести ребенка – не на кровать же в комнату с тремя чужими взрослыми женщинами, а с жилья, которое мы снимали, нас вежливо «попросили», как только увидели мой живот, и снять что-либо еще мы не смогли, никто не желал сдавать беременной. Ну так вот, в Таллине меня встретили по-человечески, привезли красиво из роддома, ребенок был всем обеспечен, за ним смотрело много нянек, с него сдували пылинки, я даже толком не почувствовала тяжести бремени быть матерью, всю работу делили со мной мама и сестра. Муж приехал, сделал ути-пути прелестной розовой дочке, и быстренько уехал – работать и выбивать жилье. Добился комнаты в своей общаге, выделили нам двухместку на первом этаже, мы переехали к нему через пять месяцев, и я уже была опытной девочкой-матерью, без особых проблем, потому как ребенок рос здоровеньким. Второго рожала в нашем подмосковном городке, причем родила на три недели раньше срока: нам выделили комнату побольше – трехместку, но на пятом этаже, я поднялась несколько раз со шмотками на руках, подталкивая тяжёленькую дочку (скорей хотелось переехать) – и разродилась раньше срока. Заканчивался март. Комплект для новорожденного был мной заготовлен, но с холодным одеялом, в расчете на апрель. В окно из роддома я прокричала ему, чтоб заменил одеяло на ватное, взял с кровати у Яны. Он прокричал в ответ, чтоб я не беспокоилась, все будет в порядке. Я и не беспокоилась – пакет для новорожденного лежал на видном месте в шкафу и только кретин мог его не найти. Муж забрал меня торжественно из роддома на машине друга, на заднем сидении спала Янка, а Леху в ватном одеяле держал сам. И не обратила внимания на жалостливые взгляды персонала. По пути похвастался мне радостно, с чувством хорошо выполненного долга: – Комнату оборудовал, переезд завершил полностью, прикупил кое-чего – будешь довольна.