Отпуск с риском для жизни

— Черт, черт, черт. — Выругался Андрей и от отчаяния ударил ладонью по окружности руля. — Получается, из-за нас погиб несчастный старик.

— Мы не проверили. Может быть, он был просто ранен?

— Исключено. Если у него пошла кровь горлом, значит, пробито легкое. Если б он оставался живым, то стал бы захлебываться кровью, а так он сидел неподвижно.

— Вдобавок ко всем нашим проблемам, нас теперь еще кроме этого убийцы будут искать все местные правоохранительные структуры. — Тихо добавила Каролина. — Этого нам только не хватало. Зачем ты начал кричать соседям, чтобы те вызывали полицию? Теперь они знают, что ты русский.

— У меня это вырвалось неосознанно.

Андрей посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Женщина успела отойти от первого шока. Ее глаза все еще оставались красными от слез, но выражение лица и взгляд стали совершенно спокойными.

— Нам нужно где-то спрятать машину и отсидеться. — Предложил он. — Наверняка, на трассе объявлен план «Перехват», или как он у вас в Чехии называется, не знаю. Ехать в обратную сторону тоже бессмысленно, можем нарваться на нашего преследователя.

Неожиданно для самого себя его голос начал дрожать, а лоб покрылся мелкой испариной.

— Останови машину, я пересяду за руль. — Спокойно, но в то же время требовательно, произнесла Каролина. — Я в порядке.

Андрей затормозил у обочины, и, не выходя из машины, пересел на правое кресло.

Каролина заняла привычное место водителя и обратилась к нему:

— Поищи в бардачке карту. Где-то здесь, километров в десяти, должна быть турбаза. Думаю, там нас никто искать не будет.

Она взглянула на схему и, не говоря ни слова, направила автомобиль вперед по трассе.

Андрей прикрыл глаза и откинул голову на подголовник. Просидев так около минуты, он протер лицо ладонью и задумчиво посмотрел на брелок в виде сказочной ведьмочки, болтающийся перед глазами на зеркале заднего вида.

— Никак не могу привыкнуть к смерти, хотя столько раз видел ее своими глазами. — Сказал Андрей, пытаясь оправдать свое подавленное состояние. — Наверное, к этому невозможно привыкнуть.

— А ты сам убивал когда-нибудь людей? — Неожиданно спросила Каролина.

— Людей нет. — Не задумываясь, ответил он. — А нелюдей, да.

— И каково это, убить человека? — Спросила женщина, опустив излишние дебаты о природе людей и нелюдей. — Что ты при этом чувствовал?

Андрей надолго задумался, видимо, вспоминая каждый из этих трагических случаев в своей службе.

— Мне трижды приходилось стрелять… — Он осекся на полуслове. На языке застыла фраза «стрелять в человека», но в последний момент он не стал ее озвучивать, заменив более обтекаемой формулировкой. — Стрелять на поражение. Во всех случаях, я применял оружие в состоянии аффекта, когда оказывался перед выбором, либо ты, либо тебя. Все происходило на рефлекторном уровне, можно сказать даже неосознанно, а после выстрела наступало облегчение от того, что остался жив. Дело в том, что в ситуации, когда нет достаточного времени, чтобы оценить обстановку, совершая подобное убийство, человек только через какое-то время осознает происходящее.

— И как это осознание проявлялось у тебя? — Спросила Каролина.

— Потом становилось очень мерзко на душе. — Ответил Андрей и махнул головой, как бы пытаясь сбросить с себя некогда пережитые ощущения. — На первом этапе впадал в депрессию, затем, одолевало неописуемое чувство страха, полное непонимание происходящего, которое быстро сменялось ужасом от совершенного убийства. Порой сутками не мог спать. Как только проваливался в дрему, лица жертв незамедлительно возникали у меня перед глазами.

— Неужели ты, проработав столько лет в полиции, все это так тяжело переживал?

— А как ты думаешь? — Искоса взглянул на нее Андрей. — Это только в художественных боевиках показывают, как полицейские ежедневно пачками убивают бандитов, а потом идут в паб и заливают стресс пивом с вискарем. На самом деле, далеко не каждый человек может убить другого человека, даже если тот и нелюдь.

— Странно. — Тихо произнесла Каролина. — Мне казалось, что человек, который впервые в своей жизни убивает другого, тем самым преодолевает некий невидимый рубеж в своем сознании, а потом, к последующим убийствам относится уже совершенно по-другому. Наверное, более спокойно и даже обыденно.

— К этому невозможно привыкнуть, если, конечно, ты человек, а не зверь в человеческом облике. — Сказал Андрей. — Хотя, не могу говорить за всех, я ответил тебе только за себя. У каждого из тех, кто смог убить человека, после убийства в голове появляются свои тараканы. Возможно, кто-то действительно переходит незримый рубеж в своем сознании и дальше относится к убийству, как к работе. Кто-то, наоборот, сходит с ума. Все зависит от личности убийцы, его психотипа и мотива преступления.

— Что ты имеешь в виду?