Отпусти меня (СИ)

И всё же, почему раньше найти его не получалось? Может, Миша был прав, и всему было своё время? И пришло то самое, ИХ время?

*****

Вынырнув из того омута воспоминаний, в который меня ненароком затянуло, я помотала головой, словно надеясь, что все эти картинки просто уберутся из моей головы. Напрасно — я раньше уже пыталась, и не один раз. Чёртовы вафли, я могла бы сказать, что всё началось с них, но нет — это случилось гораздо раньше. Спустя всего каких-то пару недель после нашего первого официального свидания Миша признался, что сфотографировал мою медкарту, в которой был указан номер телефона, в первый же день, как я поступила в клинику. Он просто ждал удобного случая, чтобы позвонить. А к моменту выписки Павлов, по его словам, уже знал, что мы встретимся вне клиники. Вафли стали лишь толчком, который показал ему, что желание это — обоюдное.

Чёртовы вафли. И всё равно я винила их. Потому что порой мне нужно было хоть кого-то обвинять, чтобы стало легче.

В лёгком раздражении я швырнула упаковку обратно на полку, намереваясь пройти мимо. Однако, дойдя уже до края отдела, я всё же развернулась и почти воровато закинула пару упаковок в корзинку.

Тупая Маша.

Глава шестая

— Куда мы идём? — спросила Маша своего высокого спутника.

Она не переставала мысленно отмечать этот факт — что в Мише, этом обаятельном, умном и остроумном брюнете, помимо всего прочего, было ещё сто девяносто два сантиметра роста. Нет, рыжая не была ханжой — её предыдущий молодой человек был её ровесником — во всех смыслах. Но всё же была какая-то невероятная прелесть в том, чтобы задирать голову, силясь взглянуть в его глаза. Которые меняли цвет в зависимости от настроения, от серого до зелёного. В тот вечер они отсвечивали голубым — как сам доктор признался, это знак того, что ему очень хорошо, почти близко к счастью. У Сергеевой таким оттенком был зелёный, и она была уверена, что в тот вечер именно таким цветом отдавали её собственные очи.

— Просто гуляем, — отозвался Михаил.

Он снова привёз её на море, но на этот раз там было спокойнее, поэтому они добрели до любимого парка мужчины, расположенного прямиком на обрыве. Хотя, Маше было, по сути, всё равно, где гулять с Павловым. Лишь бы он был неизменным спутником того вечера.

Обойдя парк, пара спустилась вниз, к причалу. Сергеева уже почти привычно держалась за локоть мужчины — всё же хвататься за ладонь ей казалось преждевременным, хоть ей и хотелось этого. Она в принципе поймала себя на мысли, что ей хотелось постоянно прикасаться к Мише, ощущать тепло его кожи под своими пальцами. Словно она лишний раз желала убедиться, что он был настоящим.

Спустившись к морю, которое встретило пару почти приветливым шумом волн, Маша развернулась лицом к Мише, и, прежде чем успела себя остановить, просто уткнулась щекой в его грудь. И тут же ощутила, как крепкие мужские руки обхватили её плечи, прижимая хрупкую девушку к себе.

Маша стояла, обняв мужчину за талию, и слушала, как гулко колотилось его сердце, в едином ритме с её собственным.

— Мне так спокойно с тобой, — негромко шепнула девушка, — Что даже не верится. Что это всё — реально.

— Я здесь, я рядом с тобой, — также негромко ответил ей мужчина.

Его слова одновременно ранили и дарили самое настоящее счастье. Потому что Миша попал в точку, засранец.

Маша жаждала всего этого. Тех эмоций, что мог подарить один человек другому. Спокойствия, счастья, уверенности. Маша жаждала любви. Она так долго копила её внутри, не позволяла себе привязываться к другим людям, что в какой-то момент она начала душить её, желая найти выход.

Маша изголодалась по любви.

Постояв немного на набережной, пара неторопливо пошла обратно — становилось всё холоднее. Михаил всё же смог, преодолев смущение девушки, взять её за руку и, сжимая её в своей, продолжал что-то увлеченно рассказывать — Маша слушала, с жадностью изучая его лицо, впитывая в себя каждую черточку, и с поразительной четкостью осознавала, что нужно было бежать, пока не поздно. Оттолкнуть этого мужчину от себя, пока его имя ещё не выгорело болезненным пятном на сердце. Самым большим из всех, прямо по центру.

Когда они были уже в двух шагах от машины Миши, тот остановил рыжую, мягко разворачивая к себе и высвобождая руки.

— Что, конец рассказа настолько захватывающий, что тебе нужны обе руки для жестикуляции? — чуть насмешливо спросила девушка.

Михаил с улыбкой кивнул, не прерывая повествования. Однако, в какой-то момент, видя, с какими горящими глазами Сергеева смотрит на него, вслушиваясь в каждое слово, мужчина не выдержал. Улыбнувшись, он мягко обхватил длинными, почти музыкальными пальцами её лицо и, чуть погладив большими щеки девушки, наклонился и осторожно коснулся её губ своими.

И именно в этот момент Маша с поразительной чёткостью поняла — поздно. Она не сможет его больше оттолкнуть. Даже если весь мир вспыхнет — Машино место определено. И оно было рядом с этим мужчиной.

*****