Отпустите их

Мы думаем, что безопаснее начертить для ребенка маршрут к тому, что кажется нам престижным — приносящим почести, титулы и деньги. Многие родители очень сильно хотят всего этого не только ради детей, но и как доказательство того, что они отлично их воспитали. Мы становимся архитекторами, которые чертят планы чужой жизни. Иногда это срабатывает: наши предчувствия и идеалы совпадают с внутренней мотивацией ребенка. Иногда нам и окружающим кажется, что все сработало: ребенок становится врачом, адвокатом, инженером, концертирующим пианистом или профессиональным теннисистом. Но в таком случае человек в какой-то момент сбрасывает шоры, видит вокруг множество других путей и берет жизнь в свои руки, попутно переживая колоссальные душевные муки.

Как мы видели, Билл Деймон призывает родителей активно помогать детям открывать смысл жизни. И тем не менее он предостерегает: «Нельзя просто дать смысл ребенку, и любые слишком сильные и властные попытки сделать это, скорее всего, будут иметь негативные последствия»[274]. Летом 2014 года я слышала как раз о таком случае. Незнакомый человек написал мне на Facebook, как он рад, что я взялась за эту книгу. Он жалел, что его мама в свое время не прочла что-то подобное. Через несколько минут мы созвонились, и он поведал следующую историю.

Карьеру Тайлера (имя изменено) многие сочли бы образцом профессионального успеха. Ему почти 30 лет, он выпускник Гарвардского университета и Стэнфордской юридической школы, компаньон в престижной лос-анджелесской компании, специализирующейся в корпоративном законодательстве. Но история его поучительна тем, что показывает, как излишняя родительская опека может помешать ребенку найти смысл. О своем прошлом он начал рассказывать сильным, выразительным и теплым голосом: «Я был невероятно трудолюбивым мальчиком. Мои родители это очень ценили, и в этом нет ничего плохого. Они не делали за меня домашнюю работу, но точно знали, что происходит на каждом уроке, и участвовали во всех до единого делах. Когда мне было 12 или 13, они сказали, что вуз — это не вопрос выбора, а требование, и я должен стать юристом, как и они сами. Если родители сказали, я должен был выполнять. Я всегда делал то, что мне было сказано. Они решили: “Это твой путь, не сходи с него”, и на все, что к этому пути не относилось, смотрели неодобрительно».

В Гарварде Тайлер специализировался в государственном управлении. «Мама по многу раз в день мне звонила, родители постоянно приезжали». Это повлияло не только на его выбор предметов, но и на отношения с окружающими. Он окончил колледж, проработал несколько лет в кастинговом агентстве в Нью-Йорке, а потом родители сказали: «Пришло время поступать в юридическую школу».

Тайлер выбрал Стэнфорд, отчасти чтобы уехать подальше от родителей, но они все равно от него не отходили. «Они подобрали для меня квартиру. Они договорились с владельцем. Они за нее платили. Мне не надо было ничего делать. Они даже украсили ее за меня. Мои друзья стонали от финансового бремени, а я говорил: “Это не так плохо. Вы пробиваетесь сами, а я до сих пор пытаюсь угодить родителям”».

В юридической школе Тайлер заметил, что другие студенты, похоже, учатся там по своей воле. А он был там потому, что это был следующий шаг на пути, проложенном для него мамой. «В глубине души я знал, — продолжает Тайлер, — что от этой помощи одни проблемы, но разве я мог сказать “нет”? И мама, и папа рано потеряли родителей, и я знал, что им очень приятно участвовать в моей жизни и все это делать».

В первой четверти мама продолжала звонить Тайлеру каждый день, часто по нескольку раз. «Я был тихий и скромный ребенок, но однажды это дошло до такой степени, что я просто не мог с ней больше разговаривать. Эмоции выплеснулись, во мне все просто кипело. Я орал: “У меня в голове только твой голос! Я уже сам себя не слышу!” С того момента я начал заново строить свою личность».

После этого телефонного разговора отношения Тайлера с матерью резко изменились: «Мы почти полгода не общались. Ей было очень, очень тяжело. Я сказал: “Я не исчезаю навсегда, но так будет правильно и необходимо”. После этого я начал интенсивную психотерапию».