Отпустите меня домой (СИ)

Встретившись через несколько дней с доктором Грейнджер, Петунья высказала ему свои сомнения и планы, не заметив, как он поморщился при упоминании приюта. Доктор тяжело вздохнул и заговорил.

— Девочка пережила острый инфаркт миокарда и оперативное вмешательство. Ей предстоит длительный период реабилитации, который может продолжаться до двух лет. Сейчас она еще ходить не способна и сколько времени Гарриет проведет в кресле, я вам сказать не могу. Если вы не готовы к уходу за ней, можете подписать отказ от опекунства, и мы позаботимся о девочке.

— Да, вы знаете, это самый лучший выход, — обрадовалась Петунья, думая о том, что деньги ей еще пригодятся на развод. — Где подписать?

Готовность Петуньи болью отозвалась в сердце доктора Грейнджер, помнившего еще, что рассказывала Гермиона о девочке. Есть люди, которые готовы отказаться даже от своего родного ребенка, поместив его в специальное общежитие для инвалидов. Таких людей достаточно в Европе. На взгляд доктора Грейнджер, таких людей слишком много в старушке Европе. Людей, которые считают, что больной ребенок будет мешать им жить.

Через два дня все бумаги были подписаны, поэтому бумагу об опекунстве над больным ребенком, от которого по причине болезни отказались прежние опекуны, в соответствующей службе подписали со свистом. Слишком много было отказов опекунов в связи с болезнью, слишком мало людей хотели взять больного ребенка и заботиться о нем.

***

Удобно устроившаяся на руках доктора Грейнджера, Рие улыбалась в ответ на теплую улыбку доктора. Она понимала, что ее жизнь в очередной раз меняется, у нее есть сестренка, Рие примут в ее доме, будут ли любить? Девочка этого не знала, но… У нее же есть сестренка! Самая лучшая на свете, а теперь доктор ее носит на руках, помогая привыкнуть к креслу… И вообще. И он теплый, добрый, ласковый, Рие очень хорошо чувствовала это.

— Ты теперь будешь моим папой? — смущаясь спросила доктора Рие.

— Только если ты сама захочешь, — улыбнулся папа Гермионы.

— А если захочу, будешь? — увидев кивок, улыбнулась. — Тогда я хочу! А ты меня не бросишь?

— Никогда, малышка, — с нежностью прижал ее к себе новый папа.

Гермиона была счастлива оттого, что папа согласился не просто взять Рие, но и… И быть. Быть папой. Ведь папа самый лучший, самый добрый, самый надежный. Потому что это папа. А потом пришла мама, прямо в больницу. Она, конечно, уже все знала про Рие и даже то, что Гермиона сама не знала, поэтому Гермиона боялась…

— Мама, пожалуйста, не обижай Рие! Она хорошая, ласковая, пожалуйста, мама, — расплакалась Гермиона, когда увидела маму в коридоре.

— Доченька, ну что ты такое говоришь, как же я обижу твою сестру, — ответила мама. — Я никогда не обижу свою дочь.

— Мама…

— Да, милая, Рие будет твоей настоящей сестренкой, а не названой, ты рада?

— Мамочка, — чуть не задушила миссис Грейнджер Гермиона.

И мама зашла в палату, улыбаясь девочке, которая полусидела в кровати. От первых же слов миссис Грейнджер Рие заплакала. Просто не смогла удержать в себе эмоции.

— Здравствуй, доченька, — сказала миссис Грейнджер. — Ну как ты тут?

Потом Рие сидела на коленях мамы и просто обнимала ее. К тому, что ее сходу примут, назовут дочкой, Рие оказалась не готова. Она просто была не готова к этим словам, к тому, что ее просто будет любить. Сразу, с порога. Раз — и любят.

А когда в больницу пришла добрая тетенька и спросила, не возражает ли Рие против того, чтобы мистер и миссис Грейнджер ее удочерили, то девочка задохнулась даже на мгновение, но потом ответила:

— Конечно, я не возражаю, чтобы мама и папа меня удочерили.

А добрая тетенька почему-то почти заплакала и пожелала Рие много счастья в такой замечательной семье. Добрая тетенька редко видела такое отношение к больным детям и даже то, что новая сестра девочки ухаживает за той прямо в палате… Такого не было никогда. Будь счастлива, Гарриет.

***

Сегодня Гарриет Грейнджер выписали домой. Всего пять слов, а сколько всего за каждым из них… Доктор Гре… Папа взял отпуск и мама тоже, чтобы привезти Рие домой и побыть с ней там. Ради нее… Па… Дядя Вернон никогда бы… Пора забыть. Все, забыла.

У нее теперь есть мама и папа, самые лучшие на свете. И Миона… И, говорят, еще младший брат Мионы… Как он примет Рие?

— Миона, а вдруг я Даниэлю не понравлюсь?

— Успокойся сестренка, понравишься ты ему, — поцеловала носик Рие Гермиона.

— А мы далеко живем?

— Не очень, сейчас папа машину подгонит, и мы поедем, хорошо?

— Да… А кресло тогда куда?

— Папа для тебя специальное кресло купил, оно небольшое и ты сама в нем сможешь, если небыстро. Я тебе дома покажу… Ой, как же я тебя люблю, — прижала Рие к себе Гермиона.

— Ты самая-самая любимая сестричка, — ответила Рие.

Вот папа пришел за девочками, которые радостно потянулись ему навстречу. Рие ради озорства скопировала Гермиону, удивляя папу, который подхватил их обеих на руки. «Какой сильный у нас папа», — подумала Рие. Впрочем, дойдя до машины, папа отпустил Гермиону, а Рие очень аккуратно усадил в специальное кресло, пристегнув только за живот.