Отпустите меня домой (СИ)

Гермиона извернулась в ремнях безопасности, обняла Рие и всю дорогу шептала той разные ласковости. Рие тихо хихикала и тоже шептала Гермионе. Через полчаса машина остановилась возле достаточно большого дома, из которого вышел мальчик примерно лет шести. Папа вышел, о чем-то поговорил с мальчиком, потом зашел в дом и вытащил какое-то необычное кресло с большими колесами.

— Смотри, это специальное кресло, — сказал папа, пересаживая Рие. — Ты можешь сама крутить колеса за вот эти обручи, только, пожалуйста, не гоняй, хорошо?

— Да, папочка, а я не упаду?

— А мы тебя этим ремешком пристегнем. Дома Гермиона тебе все покажет, ты теперь везде можешь проехать, как пользоваться туалетом с креслом, тебе покажет сестра.

— Папочка… Ты… Вы это сделали для меня? — поразилась Рие.

— Да, малышка, ведь тебе должно быть удобно. Это твой дом, доченька.

Добро пожаловать домой, Рие!

========== Часть 15 ==========

— Заживление прошло хорошо, но полностью избежать постинфарктных нарушений не удалось. Прошу внимание, коллеги, на снимок… — доктор Грейнджер участвовал в консилиуме не только как реаниматолог, но и как папа пациентки.

Прошло два месяца с момента инфаркта, поэтому врачи собрались, чтобы выяснить, в каком ключе проводить реабилитацию. Девочка же чувствовала себя хорошо, ни на что не жаловалась и была вполне довольна жизнью. Если бы ее сердечко еще…

— …Вкрапление в миокард соеденительнотканных участков… Нарушение ритма… — эти слова долетали до сознания доктора и папы будто по отдельности.

Дочке предстоял долгий путь. Почему-то у ее сердечка не было сил полноценно качать кровь, и девочка была вынуждена снижать нагрузку максимально. К этому добавилась еще одна проблема, которая чуть не убила ребенка второй раз. Как же они тогда запаниковали все, даже он, который видел и не такое…

— …Данные изотопного исследования миокарда… — да, это точно, кардиосклероз — не шутки, не игра, доченьку жалко, но ничего не поделаешь.

Они справятся, обязательно. Длительная эмоциональная перегрузка, видимо, что-то сломала в организме Рие… И в голове тоже, потому что обнаружить причины того, что случилось месяц назад, не удалось, и это было самым печальным, современная медицина оказалось бессильной. С ритмом тоже не слишком понятно, ну да время есть… Они обязательно справятся, ведь они семья.

***

Девочки упросили родителей поставить вторую кровать в комнате Гермионы, а не выделять отдельную комнату Рие. Девочки спали так, чтобы можно было коснуться друг друга руками, ну и у Рие все еще был монитор, который специально для нее принес папа. Папа был таким… таким… Просто волшебным.

Первой, по обыкновению просыпалась Гермиона. Она подкатывалась к бортику кровати и принималась гладить Рие по лицу, мягкими, нежными движениями, пока девочка не открывала свои полные сонного тумана глаза. Гермионе очень нравилось наблюдать, как Рие просыпается, как в глазах загорается радость, как они начинают сиять.

— Привет, Рие, — прошептала Гермиона.

— Привет, сестричка, — тоже шепотом ответила Рие.

— Как ты? — спросила Гермиона.

— Я как ты, — показала розовый язычок девочка.

«Я как ты». В Рие проснулась шаловливая добрая девочка, которая радовала всех в доме. Иногда она казалась младше Даниэля, а иногда — старше всех, вместе взятых. Рие старалась подражать сестре даже в мелочах, поначалу Гермиону это пугало, но потом папа объяснил…

Пора было вставать. Рие солнечно улыбнулась, откинула одеяло уверенным жестом и вдруг замерла. Гермиону накрыло ощущение беды, поэтому девочка перекатилась к Рие, обнимая и шепча ей про то, что она самая лучшая и любимая сестричка. А Рие как-то длинно всхлипнула, прижалась к Гермионе, и прошептала:

— Миона… Я ножек не чувствую… {?}[Детский мозг — штука сложная, потому бывает и так. От длительного тяжелого стресса могут отказать и двигательные способности, и внутренние органы.]

— Ты, главное, не плачь, хорошо? Сейчас папу позовем, он что-нибудь обязательно придумает, да?

— Да… Я ножек… Я теперь… Я… — заревела Рие и Гермиона нажала кнопку звонка, которую установил папа, чтобы Рие могла его позвать, если что-то случится.

Гермиона обнимала и укачивала сестренку, прося не плакать, когда в комнату влетел папа. Увидев, что происходит, он кинулся к девочке:

— Что случилось, малышка? Где болит?

— Папа, Рие ножек не чувствует, — сказала Гермиона, укачивая девочку.

— Ох… Иди-ка сюда, — папа поднял Рие на руки, прижал к себе и начал тихо говорить: — Ножки мы починим, плакать не надо, все будет хорошо, мы со всем справимся, потому что мы семья, да? Вот не надо плакать, маленькая.

— Папочка… А… Вы… Вы меня… Вы не бросите… Ну… Я… — запинаясь, с паникой в голосе сказала Рие.

«Вот чего ты боишься, малышка», — подумал доктор Грейджер, не слишком сильно шлепнув девочку ладонью, заставив ойкнуть, отвлекаясь от дурных мыслей, — «ты боишься, что все такие, как Петунья. Все ты о них знаешь…»

— Мы семья, доченька, от ребенка не отказываются потому, что он заболел, — ответил ребенку папа Грейнджер. — Мы справимся, потому что мы вместе, понимаешь?