Отрава

О. Понимаете, я сделал жевательную поверхность потоньше. Я имею в виду временную коронку. И сказал Джерри — мистеру МакКеннону — что он может нормально жевать до своего следующего прихода ко мне...

В. Который был назначен на двадцать девятое марта, то есть через две недели после его визита пятнадцатого марта.

О. Да.

В. И что, по вашему мнению, должно было произойти, доктор Элсворт?

О. Я полагал, что обычные жевательные движения верхнего и нижнего моляров разрушат временную коронку.

В. И что потом?

О. Тогда желатиновая капсула рассосется, и яд попадет в организм.

В. И убьет мистера МакКеннона за несколько минут.

О. Капсула номер пять содержит от шестидесяти пяти до ста тридцати миллиграмм, в зависимости от вещества. Мне не требовалось так много.

В. Сорок миллиграмм никотина является смертельной дозой, так?

О. Да.

В. И каким образом вы смогли добыть токсичный никотин, доктор Элсворт? Вы перегоняли табак?

О. Нет. Я использовал инсектицид под названием «Спорт 40». Я купил его в соседнем магазине. Там содержится сорок процентов никотина.

В. И каким образом вам удалось получить никотин такой концентрации из...

О. Я же стоматолог. Имею доступ к лабораторному оборудованию.

В. У вас в кабинете?

О. Нет, в исдетективском центре. Я сказал им, что провожу опыты относительно эффективности использования фтора для удаления никотинового налета с зубов. Они даже позволили мне использовать хроматографические приборы.

В. Как я понял, вы принесли в лабораторию Центра банку с инсектицидом «Спорт 40»...

О. Нет. Там было несколько банок. И сначала я переливал их в стеклянные флаконы.

В. И продолжали титрование до тех пор, пока не получали никотин нужной концентрации.

О. Да.

В. И сколько времени у вас на это ушло?

О. Не так много. Я хорошо учился по химии в колледже. На одни пятерки. Я решил убить Джерри в тот же день, как он мне рассказал про себя и Мэрилин. Я мог бы его уже убить еще восьмого марта, когда чистил его канал. Яд был уже готов.

В. Хэл, есть вопросы?

О. Нет, у меня все.

В. Мистер Либович?

О. Нет.

В. Хотите ли вы что-нибудь добавить, доктор Элсворт? Может, хотите что-нибудь изменить в своих показаниях?

О. Нет. Вот только...

В. Да?

О. Понимаете, я думал, что она ко мне вернется. Если все исчезнут... я думал, что мне, возможно, удастся ее вернуть.

В. Понимаю.

О. Да, в этом-то все и дело, понимаете.

В. Еще что-нибудь, мистер Элсворт?

О. Нет. А...

В. Да?

О. Нет, ничего.

В. Благодарю вас, доктор Элсворт.

О. Вот только... можно мне прослушать пленку с записью допроса?

* * *

Они вышли из здания полицейского участка на огороженную площадку, где стояли их автомобили. Ночь была волшебная, весна окончательно вступила в свои права.

— Я был не прав, — сказал Карелла.

— Мы оба были не правы, — уточнил Уиллис. — Мы слишком ограничили участок поисков. Надо было его расширить.

— Я не про это, Хэл. — И он снова повторил: — Я был не прав.

— Ничего, все в порядке, — ответил Уиллис.

Карелла протянул руку.

— Ну что, спокойной ночи?

— Спокойной ночи, Стив.

Они сели каждый в свою машину и, выехав с площадки, направились в противоположные стороны. Карелла — в Риверхед, Уиллис — на Харборсайд Лейн.

Он пришел за несколько минут до полуночи. Она сидела в гостиной, на столике возле ее кресла стоял бокал бренди. На ней была белая длинная размахайка. Не та ли, которую она носила много лет назад, когда ее называли «Золотой арабкой» в тюрьме под названием «Ла Форталеса». Она была не накрашена. Глаза опухли и покраснели. Уиллис подошел к бару и налил себе коньяка.

Он рассказал ей об Элсворте, сообщил, что тот подписал свое признание.

Часы на камине пробили полночь.

Двенадцать негромких ударов раздались в тишине комнаты.

Он подошел к ней.

— Ты плакала.

— Да.

— Почему?

— Потому что я знаю, что потеряла тебя.

— Мэрилин...

— О Господи, начинается.

— Мэрилин, я маленький, некрасивый человек...

— Ты замечательный.

— Ты высокая и прекрасная...

— Ну да, с такими опухшими глазами и мокрым носом.

— У меня, наверное, было не больше шести женщин за всю жизнь...

— Значит, остальные очень много потеряли.

— А ты знала тысячи мужчин...

— Ты — единственный, кого я действительно знаю.

— Мэрилин, ты проститутка...

— Была.

— И воровка... И убийца.

— Да, я убила одного подонка, который сломал мне жизнь.

— Мэрилин...

— И получила от этого удовольствие! Так же, как и ты, когда убил того мальчишку с револьвером в руке. Только у меня были гораздо более веские причины для этого.

— Мэрилин...

— Что ты собираешься сказать мне? Что ты полицейский? Хорошо, ты — полицейский. Пойди, донеси на меня.

— А они знают, что это ты его убила?

— Кто, аргентинские копы? Неужели они будут заниматься смертью какого-то там сутенера. Хотя я оказалась единственной сбежавшей, да, сейф был открыт и пропала кругленькая сумма. Возможно, они догадались, что именно я совершила преступление.

— Имеется ордер на твой арест?

— Не знаю.

Наступила тишина.