Отрава для сердца моего

Вернулся к себе, налил вино в бокал, устало опустился в кресло. Ему было о чем подумать. Он ожидал, что отец Велеслава не рядовой волерон, но то, что это окажется Тройс Айвер, Регир Дома Лунного Света, его изрядно удивило. Этот Дом был вторым после Дома Огненного Ветра, да даже, пожалуй, равным ему. Амьер ожидал, что Тройс станет давить на него, заступаться за внучку, возможно даже, требовать отпустить ее. Но Тройс не стал этого делать. Он весь разговор убеждал Амьера, что эт-деми должны получить все права волеронов, что они должны признаваться законными детьми и даже наследниками. И выразил надежду, что Амьер его поддержит, когда он выставит это предложение на совете. Еще Тройс сказал, что эт-деми могут обретать силу и даже такие случаи были. Но эт-деми, получивших силу, убивали и старались все скрыть. Были случаи, когда эт-деми погибали сами, не справившись с обретением силы, это тоже старались засекретить. Владыка в курсе, что дети людей и волеронов способны на перевоплощение. И, казалось бы, раз он разрешил и узаконил браки между людьми и волеронами, то должен быть заинтересован в том, чтобы детей от таких браков признавали наравне с чистокровными волеронами. Но это не так. Владыка считает эти браки временным явлением, они нужны для того, чтобы прочнее закрепиться в княжестве и постепенно подмять его под свою власть. А поэтому дети от таких браков не должны быть узаконены наравне с волеронами, а лучше всего, чтобы такие дети не рождались. Придет время и браки между людьми и волеронами можно будет признать недействительными, тем более, что немногие из них заключены по-волеронски, большинство освящено только в храмах княжества. Поэтому и жен, чтобы они не узнали ничего лишнего, не пускают в их горное государство, мотивируя тем, что там опасно для жизни.

Тройс сказал, что хотел помочь сыну, сделать так, чтобы Велеслав обрел вторую ипостась, обрел силу. Но воспротивилась Велеока, мать Велеслава, да и он сам раздумал, боясь потерять сына от любимой женщины. Обретение силы не всегда проходит легко даже для волеронов, а для эт-деми втройне тяжелее. Да и после этого сына пришлось бы забрать в Лаберию, так как в княжестве ему бы было сложно жить, но в горах он стал бы изгоем. На вопрос Амьера, знала ли мать Велеслава о том, что волероны могут перевоплощаться, он ответил утвердительно.

И Тройс сразу же понял, почему у Амьера на запястье полоска кожи, закрывающая брачные руны. Вот это было плохо, раз догадался он, могут догадаться и другие. А он надеялся, что такое никому в голову не придет, это было слишком нереально – человек и волерон две половинки одного целого. Но Тройс уверил его – мало кому такое придет в голову. Еще Тройс сказал, что теперь спокоен за Ясну, такой брак невозможен без любви. На недоверчивое хмыканье Амьера, он ответил, что богиня видит нас насквозь. Когда проявились такие руны, значит, молодожены половинки друг друга и даже если они думают, что любовь и счастье между ними невозможно, это не так. Богиня не может ошибаться. Его радует, что Амьер и его внучка Ясна оказались половинками, это лишний раз доказывает, что у людей и волеронов есть совместное будущее. И было общее прошлое, где они были равны.

Тройс перелопатил множество старинных документов, которые мог найти. Но самые древние и таинственные документы и свидетельства, которые могли бы пролить свет на все, были недоступны даже ему, региру. Только Владыка мог предоставить к ознакомлению эти свитки, но он отказал Тройсу. Но все же он узнал, что когда-то браки между людьми и волеронами не были чем-то постыдным и невозможным, и совместных детей волероны не считали изгоями. Сложно теперь сказать когда все изменилось. Но Тройс думает, что это произошло из-за того, каким образом можно обрести вторую ипостась. Волероны свернули на легкий путь – вызвать зверя с помощью причинения боли людям, насилия над женщинами. Но обрести второй облик можно не только вызывая у себя ярость, жестокость, граничащею с безумием. Есть и другие способы, они более длинные и на них не всегда откликается внутренний зверь. Когда-то это была вторая половинка, именно девушка, влюбленная и любимая пробуждала звериную ипостась волерона. И этот зверь пробуждался, чтобы защищать свою любимую, а не для того, чтобы убивать и мучить безвинных людей. Но половинки хоть и были частым явлением, но не абсолютным и безусловным. Да и даже имея любимую, свою вторую половину, зверь не всегда проявлялся. А обрести зверя хотели почти все. Существовал еще один способ, но Тройс о нем нашел только смутные и отрывочные сведения. Вызвать зверя дикой яростью, чужой болью и страданиями было проще всего и надежней. На жестокость, гнев, ненависть, злобное остервенение, свирепость зверь откликался легко. Отчаяние, ужас, беспомощность или наоборот сопротивление жертвы так же вносили свою лепту в обретение зверя.