Отравленная кровь

Чай, а не водку или коньяк, после которых начинают цапаться. Нет, они чинно сидят в уютной гостиной и разговаривают без утонченных колкостей, ехидных шпилек, упреков, обвинений, отчего настроение надолго портилось. Сегодняшним вечером здесь царит подозрительная идиллия, однако, как говорится, еще не вечер. И Диана настороженно поглядывала на незваную гостью, аж жутко — что замыслила внезапно подобревшая сестричка? Так-то она редко навещала брата с семьей, причина сегодняшнего визита сродни катастрофе, конечно, для нее, о чем она поведала после первой чашки чая:

— У меня взяли отпечатки.

— Какие отпечатки? — не понял братец Левушка.

— Лева, ты дитя, не знаешь, какие отпечатки берут в полиции? — возмущенно протарахтела Галина. — Пальцев и ладоней. Это позор! У меня и — отпечатки! А тебя разве не вызывали?

— Нет, — сказал он.

— Хм! Выходит, меня подозревают в убийстве папиной шлюхи?

— Да ладно, Галинка. У всех берут, меня тоже вызовут.

Слово за слово, покатился диалог, Диана предложила поужинать, но гостья ограничилась чаем. К сожалению, гостеприимной хозяйке не разрешено встревать в болтовню между Левой и престарелой крысой Галочкой, о чем она топорно намекала не раз, считая жену брата неодушевленным предметом, чуркой с глазами. Еще эта ее манера — вести себя так, будто Дианы нет в пространстве, манера преднамеренно унизительная. На самом деле унижает Галину, это же она выглядит глупо, Лева потом извиняется за ее недостойное поведение.

Диана поставила поднос со свежезаваренным чаем и чистыми чашками на столик между креслами, собрала пустые чашки и унесла их на кухню, после чего вернулась и задержалась у дверного проема, прислонившись плечом к стене. Она слушала, как Галина излишне эмоционально рассказывала о походе к адвокату, ей тоже не нравился прохиндей Глинкин, уверявший, будто он потомок великого композитора Глинки. Врал, конечно. Он всегда врал, по поводу и без, жаль, что этого не видели ни муж, ни злючка Галка. Поскольку Диана находилась у себя дома, она и заявила о себе:

— Извините, но почему вы не наймете другого адвоката?

В ответ Галина показала половину искусственных и половину своих зубов в широкой и добродушной улыбке, что у нее неважно получалось:

— Милочка моя, эта скотина в курсе всех дел нашего дорогого и любимого покойного папы, его нельзя просто так взять и отменить. Другой будет въезжать в обстоятельства долго и нудно, а наследственные дела самые трудные. К тому же навредить он способен, зная семейные тайны.

Не почуяв враждебности, Диана продолжила:

— Тайны? Да, тайны есть… Но по-моему, среди вас дележ был неравноценный, странный, для меня это большая тайна.

— Ты про что? — озадачился Лева.

Муж не понял (или слукавил), зато в сказанное прекрасно въехала Галина, подняла татуированные брови, мол, букашка еще и соображает, но при этом удовлетворенно закивала. Тем временем Диана присела на подлокотник кресла мужа, сказала только ему, будто здесь никого больше нет, по примеру его сестры:

— Левушка, не буду говорить о вашей… м… так называемой мачехе, тут все ясно, странно, что она не добилась полного наследования, но я о другом. Лучшая и очень большая часть досталась Монике и Гаррику, а вас со старшей сестрой… вас отец сильно обделил. Почему? Нет, ты не подумай, мне лично всего хватает, просто как-то непонятно и, признаюсь, любопытно. Николай Леонидович относился ко всем четверым одинаково, а в завещании вам на двоих досталась небольшая часть. Разве это не странно?

Глупая девчонка попала в самое сердце Галины, которая не раз пыталась внушить ту же мысль и Левушке, а он ничего не желал слушать. Но разве можно требовать от бесхребетного братца решительности и усилий? Однако она приобрела союзника в лице Дианы, поэтому воодушевилась:

— Слышал, Лев? Оказывается, не одну меня будоражит данный факт, мне тем более интересно, что все это значит.

Так как Диане не закрыли рот и не отправили на кухню, она позволила себе спросить напрямую:

— А ты, Галина, что думаешь, почему отец так поступил с вами?

— Любил, наверное, больше Монику и Гаррика.

— И все? — Ответ не удовлетворил Диану. — А почему больше? Левушка говорил, ваша мама… как бы это… не очень любила младших. Это так?

Уставившись в одну точку, Галина задумалась, ведь ответ в прошлом, машинально она взяла чашку и отпила пару глотков. Время преодолеть легко, мысль переносит нас мгновенно в любую точку мира, назад тем более, ведь там хранятся черные ящики у каждого смертного. Скелетов в этих ящиках искать не стоит, к тому же скелеты обожают просторные шкафы, а вот мелкие проступки, которые нет-нет да и вспомнятся, заполняя душу давнишним стыдом: каждый знает, где накосячил или страстно этого хотел…

* * *