Отравленная кровь

— Я бы так не сказал…

— Ну и говорите как есть, не смущайтесь. Не понимаю, чего им надо? Вроде и деньги небольшие…

— Ошибаетесь, это с нашей стороны небольшие деньги, но проект полностью разработал Ярослав Сергеевич, следовательно, за проект мы не платим.

— Это его проект? — нечаянно вырвалось у Моны.

Язык она сразу же прикусила, но поздно — слово впереди мозгов скачет. Ай, как нехорошо, как глупо вышло: жена не знает о дарованиях своего мужа. Моника не посмела взглянуть на бухгалтера, боялась увидеть презрение, спряталась она за переворачиванием листов, внимательно разглядывая записи, будто что-то понимает в них. Чаркин в то же время довольно увлеченно рассказывал о больших перспективах, которые теперь им не светят:

— Разумеется, проект Ярослава Сергеевича, он вообще мощный новатор, инженерные разработки и технологии наши. Так вот проект должен запуститься с нуля, а это полное строительство предприятия. Но ваш муж выкупил убитый в прошлом обувной заводик — уже легче! Так как главное — место, оно почти в центре города, и наличие пусть небольших, но крепких зданий. Завод следует привести в должное состояние, закупить оборудование, кстати! Некоторые виды оборудования подготовили выпускники института, оно уже протестировано, да только единичными экземплярами не обойтись, понимаете?

Это она, конечно, понимает, не совсем же дура, поэтому многозначительно кивнула, перестала смотреть в циферки, уставившись на деда, который вещал не совсем приятные факты:

— Значит, нужно запустить в производство и станки, все это учитывалось при покупке заводика, мы собираемся… э… собирались все выпускать сами.

— А не слишком ли много возни ради какой-то упаковки?

— Что вы! (А ужаса на рожице — не передать.) Упаковка востребована на рынке. А ваш муж и его команда разработали новые виды упаковки, хотя материалы те же — пластик, пластмасса, бумага, алюминий… Тетрапаки нового поколения, бумажная тара сверхпрочная…

И сник, увидев незаинтересованность хозяйки, но через короткую паузу сделал еще попытку убедить ее в необходимости проекта:

— Нет, не только на упаковку делалась ставка! Видите ли, оборудование уникальное, оно легкое и многофункциональное, несомненно, такое оборудование будет иметь спрос. Ну и немаловажно набрать штат высококвалифицированных специалистов, операторов, рабочих, им придется платить зарплату до выпуска, а потом и сбыта продукции. В совокупности сумма для запуска получается очень и очень… Поверьте, это перспективное направление и колоссальная работа, жаль, что мы потеряли инвесторов, потеряли огромную прибыль в скором будущем.

— Ничего страшного, — беспечно улыбнулась Моника, — раз светит офигенная перспектива, других найдем.

— Понимаете, фирм с безупречной репутацией не так уж много. А сотрудничество с серьезной фирмой, которая наработала себе имя в течение многих лет, резко поднимает престиж скромной компании вроде нашей. К тому же это защита и от промышленного шпионажа, некоторые фирмы не гнушаются воровать идеи, понимаете?

Ни черта она не понимала, кроме того, что, кажется, загубила выгодное дело. Только сейчас дошло: посмотрели на нее три мужика, послушали и решили, что девчонке доверять свои деньги не стоит. Ко всем прочим открытиям вспомнила, что лопотала она чепуху, но так хотелось им понравиться, выглядеть умной, результат — партнеры сбежали. Ой как стыдно! Кто же поможет ей?

После недельных мучений в качестве главы компании Мона решилась позвонить мужу, он за прошедшие дни ни звука не проронил. А самое удручающее — машину на парковке Ярослав попросту оставил, пешком ушел (или на такси уехал), тем самым дал понять, что бросил все, даже одежду не взял. Набравшись храбрости, она позвонила ему вечером, Ярослав ответил:

— Слушаю, Моника.

Тон холодный, будто она ему посторонняя, малознакомая девица, тон задел, и вместо извинений Моника начала с чуточку надменной ноты:

— Ну и сколько будешь дуться? Не надоело?

— Это все, что ты хочешь мне сказать?

— А что ты себе вообразил? Я буду рыдать и биться головой о стенку? В конце концов, ты работаешь в моей компании, почему не ходишь на работу?

— Я написал заявление об уходе, когда узнал, что ты завалила новое направление, над которым трудилась куча народу. Одна глупая баба за час угробила дело, над которым мы пахали три года, три! Еще при жизни твоего отца.

— Ой, не надо делать проблему на пустом месте, выйдешь на работу и вернешь своих инвесторов.

— Мона, есть предел безобразию. После получения наследства ты с тормозов слетела, перестала собой управлять, не отдаешь отчета своим словам и действиям. Почему решила, что тебе все можно? Хамить, оскорблять, унижать тех, кто якобы ниже тебя?

— Хватит меня учить, — рассмеялась она, тем самым переводя его жесткие слова в несерьезность. Ярослав необходим ей сейчас, тут уж не до гордости, счет предъявит потом. — Приезжай домой, нюансы обсудим за ужином, потом в спальне.

Вполне приемлемый ультиматум, удобный для обоих, можно сказать, компромиссный! Но Ярослав не оценил ее первого шага, ведь раньше именно он шел на примирение: