Отравленная кровь

…в катастрофу на всех фронтах, не имея тыла, чувствуя пугающее бессилие, когда от нее ничего не зависит, Моника поехала к старшему брату Леве. Женщине, тем более сестре, проще пожаловаться, поделиться трудностями, да и на плече поплакаться, ища жалости, но Галочка… не тот случай, она же кусок ходячей злобы, способна только уличать, обвинять, упрекать. А Лева добродушный, мягкий, только влиянию подвержен, если б Галка не давила на него, не науськивала, не заводила, он бы золотым мужиком был.

Дверь открыла Диана, подняла красивые бровки, впрочем, к неудовольствию Моники. М-да, когда смотришь на нее, комплекс неполноценности развивается. Удивилась жена брата закономерно: гостья обычно не забегала на чашку чая, а тут вдруг…

— Ты одна? — спросила Диана.

— Да, а что? Может, пустишь, в конце концов?

Не очень гостеприимная хозяйка не успела и шага назад сделать, Моника протаранила вход, задев Диану и не извинившись. Семья мужа не считалась с ней, она ведь плохая партия, из нищебродов: ни денег, ни связей, вообще никакой пользы от этого брака. Все семейство буквально на дыбы встало, когда Лева объявил о женитьбе, Галка вообще рубила правду-матку:

— Лева, зачем тебе красивая жена?

— А зачем мне некрасивая? — робко парировал он.

— На себя посмотри в зеркало, ты и она!

— Но ты же не смотришь на себя в зеркало…

— Но я и замуж не выхожу! Готовься заранее к рогам.

— Я люблю Диану и женюсь на ней, — тихо выговорил Лева.

Натиск он выдержал, но самое гадкое — никто из родни не пришел поздравить молодоженов ни на бракосочетание, ни в ресторан, кроме Ярослава и Гарри. Гостей и так-то было немного приглашено, всего двадцать человек, Диана отказалась устраивать грандиозный праздник, только самые близкие и друзья, но каково видеть пустые столики! Она украдкой вытирала слезы, неловко было перед друзьями и родственниками. Ярослав заметил и нашел выход: пригласил музыкантов, певцов с артистами занять свободные места за столиками. Те только обрадовались, им удалось и заработать, и шикарно поужинать, выпить дорогих напитков, но и они не остались в долгу: невесту развеселили, весь вечер развлекали гостей.

Диана вошла в гостиную и остановилась в дверном проеме, наблюдая, как Моника кинула сумочку в одно кресло, сама плюхнулась в другое, запрокинула голову и прикрыла веки с непривычно несчастным выражением на хорошеньком личике. По всему видно, у принцессы проблемы, с которыми ее высочество справляться не умеет и не хочет уметь.

— Моника, ты голодная? У меня тушеный кролик с картошкой.

— Не хочу… А кто приготовил кролика?

— Я, конечно, кто ж еще.

Мона открыла глаза и, повернув растрепанную голову к золовке, подняла брови, словно увидела нечто забавное.

— Ты? — вымолвила она. — Ну, неси, попробую.

Неси! В этом вся Моника, как и ее сестра, как и мать была. За три года Диана привыкла к обращению, будто она прислуга, научилась заносчивость принимать за болезнь. Не скандалить же с ними, в самом-то деле.

— Идем на кухню, там удобней, — предложила и пошла первой. — А то сегодня я весь день убирала.

— Почему Лева не наймет домработницу?

— Не хочу в свой дом пускать чужих, знаешь, зависть и все такое… Отрицательные силы имеют разрушительную энергию. Садись.

И случилось чудо! Мона сказала, садясь на резной стул:

— Спасибо.

С этой секунды стена между ними если не рухнула, то опустилась так, что обе немного иначе рассмотрели друг друга, склонившись в позитивную сторону. Разговорились, но не касаясь личных тем: косметика, одежда, быт — без него никуда, кухня, которой уделила время гостья. Здесь очень комфортно, матовый цвет (не белый и не бежевый) успокаивал. Тушенный с картошкой кролик понравился придирчивой принцессе, Диана предложила рецепт, но Мона отмахнулась:

— Куда мне сейчас, я одна, себе готовить — ай, как-нибудь, да и дел в компании… Нет, на ближайшее время мне будет не до плиты.

— А Ярослав где? В командировке?

Собравшись с духом, Мона сказала правду:

— Он… он ушел. Совсем.

— Не поняла. То есть как — ушел?

— Ну, как уходят? Собирают вещи и… гудбай.

— Не может быть… Шутишь? И ты его отпустила?!

— Разумеется. — Мона произнесла это слово и ощутила себя взрослой женщиной, умудренной и опытной. — Пусть поживет без моих денег.

На мгновение Диана замялась, не зная, говорить принцессе, что думает, или пусть сама разбирается в отношениях с мужем.

— Вообще-то доходы Ярослава гораздо больше, чем его зарплата, какой бы большой она ни была. Твой муж тянул твою компанию много лет, когда ты вступила в наследство, он и тогда остался во главе.

— Не поняла… Ты, кажется, вздумала защищать его?