Отравленная роза (СИ)

Мысли потихоньку просыпались в ушибленной иллюзией голове. Хроноворот? Нет, невозможно попасть в будущее, он способен перенести лишь на несколько часов назад, не более того… Северус схватился за голову и оскалил зубы, от подступившей головной боли, сковавшей рассудок, перечеркнувшей всю жизнь, воспламенившей запрятанные в долгий ящик чувства. Почему она ушла? Трогательная галлюцинация.... С таким трудом он поднялся на ноги, схватившись за стену. Окоченевшие ноги едва не подвели, подкашивались. Вторая рука схватилась за неровную кирпичную кладку. Все конечности словно атрофировались, как после годовой парализации. Опущенная голова, волосы, прилипшие к щекам, кислород урывками попадал в легкие. Ледяной воздух колол внутренности обжигающей болью. Грязь стекала по блестящей от воды одежде. Пальцы ног совсем не шевелились. Сколько он просидел в безлюдном переулке, стараясь прийти в себя после шока? Почему она убежала, почему оставила его в гулком одиночестве, растворилась в промозглом ливне?

Он не помнил, как добрался до замка. Бездумная аппарация в Хогсмид. Отмерзшие ноги несли в замок. Увидев привидение, он сам стал призраком. Немой холод всё еще хлестал, а дождь преследовал от самого Лондона, но ему было все равно. Северус потерялся в боли собственных иллюзий, заплутал в лабиринтах неживой памяти, обветшалого, потрескавшегося рассудка, гиблого бесплотного страха потери. Бесчувственной куклой он шел по тропе бытия, не мечтая увидеть солнце на пути жизни… Нужная, несбывшаяся любовь изувечила робкое сердце, спрятанное за туманом мрака.

— Северус, господи, что с вами? — далеким эхом послышался женский голос.

Он мог бы умолять на коленях, чтобы его имя больше не звучало из чужих уст, чтобы сохранить частичку Лили где-то глубоко в подсознании: «Северус, прости…». Снова эти слова врезались в душу нелюдимого подростка, мальчика-тихони, который прятался в облике нелюдимого профессора зельеварения. Он проигнорировал фразу МакГонагалл и поплелся, да, именно поплелся к себе в подземелья, ноги заплетались, не слушались, он спотыкался на ровном месте, от того казалось, что он хромает. Минерва подхватила его под локоть, когда он едва не упал. Её перепуганный взгляд проходил мимо сознания, пропадал, игнорировался.

— Северус, вам нужно к мадам Помфри. Что случилось?

Хриплый всхлип слетел с губ измотанного человека, лицо выражало агонию, из глаз текли слезы. МакГонагалл никогда не видела его в таком состоянии. Рывком он скинул её руки и побрел по лестнице вниз…

— Северус, нужно сообщить Дамблдору, — донесся её дрожащий голос, гулко разносясь по коридорам.

Вид измученного, мокрого профессора, с мантии и брюк которого стекала грязь, мог напугать студентов. Снейп упал на колени не в силах сопротивляться физической и душевной боли. Тело не слушалось, он слишком замерз. Посиневшие губы пошевелились:

— Мне нужно в подземелья, — слабый, тихий голос.

МакГонагалл помогла встать и испачкала свою мантию. Достала палочку, чтобы послать Дамблдору сообщение.

— Экспекто Па…

Мужская ладонь рывком опустила руку женщины, её сочувствующие глаза непонимающе уставились на опухшее от слез лицо коллеги.

— Не надо, со мной все в порядке, — бесцветный голос внушал еще больше опасений.

Они доковыляли до гобелена, скрывающего секретный кратчайший путь в подземелья. МакГонагалл коснулась палочкой нарисованной собаки, которая подала голос, открывая проход. Северус шагнул внутрь.

— Люмос.

На конце ее палочки зажегся очень тусклый огонек, но его хватало, чтобы освещать путь. Выйдя в коридор на третьем уровне подземелий, они медленно дошли до комнат Снейпа, больше не проронив ни слова. Минерва осторожно усадила измученного мужчину в кресло. Создавалось впечатление, что из него выкачали все силы и магию. Истощение налицо, вот только непонятно из-за чего. Незаметно она провела диагностику ранений, но не нашла таковых, он был цел и невредим.

— Прошу, оставьте меня, Минерва, — снова его серый, безжизненный голос заставил её поёжиться.

Во взгляде МакГонагалл читались укор и забота, ясное дело, что оставлять Снейпа в таком состоянии неправильно.

— Минерва… — он запнулся. — Пожалуйста.

Глаза женщины выражали непонимание и изумление. Она обязана была что-то сделать, но, похоже, ему нужно действительно побыть одному. Травма была душевной, психологической, что же стряслось? Что могло вытянуть из него все жизненные силы? Несмотря на внутренние протесты, она всё же пошла к двери.

— Не говорите Дамблдору.

Странно слышать в голосе всегда холодного и нейтрального Снейпа нотки мольбы. Она подняла палочку, чтобы высушить его одежду, но он покачал головой.

— Северус, вы должны принять зелье против простуды и переодеться, иначе заболеете, — сказала она напоследок и вышла за дверь.