Отравленная роза (СИ)

А Северус сидит здесь как домашний ворон, запертый в клетке. Аллегра опять не позволила ему умереть. Жизнь стала расплатой за грехи. Участь быть зависимым от нее хуже смерти. В этой сырой камере его преследуют галлюцинации...

Плодом больного воображения был Её детский смех, тот, который он так любил… а иногда всхлипы и мольбы о помощи… Лили была его демоном, преследующим по пятам напоминанием об ошибке. Шизофрения стала практически осязаемой. Теперь Северус виноват и в смерти её сына. Мерлин, самые страшные муки ада не станут расплатой за всё, что он натворил.

Сквозь транс угнетающих раздумий он едва расслышал скрип железной двери и различил тень на стене, шедшую от окошка. Его никто не навещал три дня, никто…

Сжимая в кулаке волшебную палочку, я шагнула в камеру. Темень, окружающая вокруг, содержала в себе силуэт поверженного мужчины, сидевшего на каменном ложе в позе апатии. Северус погиб душой, и отнюдь я не чувствовала упоения. Горечь сковывала изнутри, ненависть прошла, оставив место зияющей ране на сердце. Тёмный Лорд был зол на него, но всё же выполнил то, что обещал полтора года назад. Хозяин отдал Северуса мне, отдал никчемного потерянного человека, винившего лишь себя в случившемся. Он больше не был похож на прежнего строгого профессора зельеварения или ЗОТИ, теперь Снейп напоминал жертву дементора с высосанной душой. Он был мертв, несмотря на то, что его сердце билось.

Поднос с едой в моей руке был сжат до белизны костяшек пальцев.

— Люмос Максима, — скомандовала я, и шар света поднялся к потолку, освещая убогое пристанище пленника… моего пленника…

Лучше бы я этого не делала. Он превратился в жалкое подобие себя. Северус сполна заплатил за свои ошибки и уже был достоин смерти, но я не могла его отпустить, не могла убить. Сальные волосы превратились в бесформенный клок. Седина появилась внезапно, его всегда черная шевелюра сейчас напоминала парик актера, которого состарили нарочно, для роли. Россыпь белесых волос окружала всегда идеально черную голову.

— Северус, — неуверенно произнесла я.

Молчание было мне ответом. Он не шелохнулся, и казалось, что он даже не моргает.

— Ты не ел три дня, ты должен поесть, — тише продолжила я, чувствуя, как вся моя душа превращается в комок боли.

Приблизиться к нему я пока боялась, мало ли что взбредет в голову полоумному пленнику? Казалось, что он ушел в другой мир, а не просто отказывался со мной общаться.

— Вингардиум Левиоса…

Поднос поднялся в воздух и по мановению волшебной палочки поплыл в его сторону, осторожно опустившись на краешек тюремной койки. Мне запретили содержать его в своём поместье. Тёмный Лорд только сегодня позволил с ним увидеться. То была такая мука слушать доклады эльфов о том, что Северус не притрагивался к еде и воде и ни разу не сменил положения.

Дурдом творился в министерстве. Игра в Люциуса не доставляла мне удовольствия, изменение облика и вовсе мне больше не нравилось. Я ненавидела свой дар, но не имела права отказаться. Пожиратели Смерти и пешки под Империусом устраивали себе положение. Не все работники вышли на следующий день после нападения. Министерство словно опустело. Всем было страшно, но предупреждения, отосланные от имени нового нареченного министра магии Пия Толстоватого — временной куклы под Империусом, всё же подействовали на людей. Пророк написал очередную околесицу, а также вышла книга под названием: «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», которая, несмотря на неразбериху в стране по поводу внезапной революции, была раскуплена населением. Мир не торопился привыкать к новой власти. Наши люди заполоняли управленческие верха, составляя план по привлечению граждан на «единственную» верную точку зрения. Тёмный Лорд был доволен как никогда. Он всё так же продолжал обитать в Малфой-мэноре. Скоро и он выйдет на большую сцену, когда магический мир смирится. Мы победили, Гарри Поттер у нас, надежда человечества в скором времени простится с жизнью под триумф Лорда Волан-де-Морта, а пока, мальчик содержится в дальнем крыле подземелий подальше от Северуса.

— Если ты не поешь, мне придется тебя заставить, — сделала голос жестче я и приблизилась на один шаг, чтобы вновь различить полное игнорирование со стороны заключенного.

Я тяжело вздохнула, сделала взмах волшебной палочкой, произнося очищающие заклинания, чтобы вновь придать Северусу божеский вид. Он наплевал на себя, а я не могу…

— Ешь! — неровно повысила голос я. — Это последнее предупреждение…

— Если у тебя еще осталась совесть, просто убей меня, — хрипло произнес он, заставив меня шарахнуться от неожиданности.

Подавив напряжение, сковавшее тело, я негромко сказала:

— Просто поешь, и тогда я уйду.

— Обещаешь? — усмехнулся мужчина скрипучим голосом. — Оставь меня в покое…

Возмущение граничило с безысходностью.

— Будь чуточку благодарнее за то, что ты еще жив, — чувствуя первые ростки гнева внутри, изрекла я.

— За что? — ехидно переспросил он, потом поднял голову и взглянул на меня.