Отравленная роза (СИ)

Северус сцепил руки и стал бить себя в грудь. Сильные удары затуманивали рассудок. Он не жалел последних сил, избивая ни в чем неповинную плоть, а в голове звучал все тот же голос ненависти: «Умри…». Открытая дверь захлопнулась, ему было неинтересно, видел ли кто-нибудь его – профессора зельеварения, сурового, язвительного, бездушного человека плачущим на полу собственного кабинета. Аккуратным движением рука легла на плечо, Северус даже не вздрогнул. Он знал, что Дамблдор обязательно придет, но не хотел его видеть, желал остаться наедине с оглушающей болью. Старик молчал, картина застыла еще на какое-то время, разбавляясь скупыми всхлипами сломленной души. Он искренне желал Аллегре смерти, как никогда и никому, мог бы сам произнести два запрещенных слова и увидеть, как зеленая молния пронзает хрупкое тело, заслужившее такой исход. Но с каждым вздохом он представлял все более тяжелые пытки, она должна умирать медленно, мучительно, кричать от боли, стонать, молить о невозможной пощаде.

— Северус…

— Не надо, уходите… — перебил он сдавленно.

Директор замолчал, Снейп ненавидел его почти так же сильно, как и Аллегру за то, что тот все это время скрывал правду. Старик прекрасно знал, что тайна этой обманщицы определит его в ранг врага. Это шок, а шок всегда проходит. Снейп очнется со временем. Забудет, простит обоих, вернется к нормальному существованию, но не сейчас, когда ему так больно и так тоскливо от невольного предательства влюбленного ребенка, который и представить не может, что наделал.

— Ты должен простить…

— Почему вы скрывали? — обессилено произнес Снейп.

— Я дал ей шанс открыться самой, – ответил Дамблдор в своей манере милосердия. – Она всего лишь искренне любит тебя, она не могла знать…

— Любит?! – взорвался Северус. – Альбус, вы сделали это для себя, если бы вы открылись сразу, она бы сбежала моментально... — он не мог произнести ненавистного имени.

— Нет, мой мальчик, если бы её тайну рассказал тебе я, то ты бы её никогда не простил. А так она открылась тебе лично, и ты наверняка со временем принял бы и простил, – директор замолк на мгновение, словно обдумывая следующую фразу: – Ты должен понять Аллегру, она запуталась, и слишком много свалилось на бедную девочку. На неё постоянно давит отец и потом, ты же понимаешь, что она не знала, что может причинить тебе такую боль, это всё юношеский максимализм…

— Альбус, я бы убил её, я и сейчас не отвечаю за свои действия, – гнул свое Снейп. – Это не дар, а проклятие.

Дамблдор гладил плечо обессиленного друга, пытаясь успокоить, поддержать.

— Нет, мой мальчик, ты должен взять себя в руки, теперь ты понимаешь, почему мы не можем потерять её. Её дар – настоящая находка, как для нас, так и для Тома.

«Господи, как жестоки эти слова, как они обжигающе бездушны».

Спятившие черные глаза смотрели вверх на седовласого старца, во взгляде которого читалось искреннее понимание. Находка? Напускное, маска Дамблдора причиняла еще больше боли. Дамблдор лишь бесчеловечный гроссмейстер, двигающий шахматные фигуры к победе, готовый к жертвам манипулятор. Покачнувшись, Северус встал и отправился к дивану возле камина. Больше всего хотелось сжаться в комок и не замечать «праведных» наставлений.

— Где она? — процедил Снейп, вкладывая в шипение всю ненависть.

— Аллегра, — начал Дамблдор; Северус вздрогнул при звуках этого имени, — сейчас у себя, снова пыталась попасть на Астрономическую башню, но я запер дверь, ожидая, что она пойдет именно туда.

Черные глаза блеснули огнем… Нужно было позволить прыгнуть стерве еще тогда, в ту дождливую пятницу. Какого черта он спас её?

— Она сожалеет о содеянном...

«Оставьте меня в покое…».

Дамблдор заступается за дрянь. Она, видите ли, сожалеет! Сказал бы ещё, что она не хотела… Снейп понимал, что сам виноват в своей слабости, винил себя за любовь к умершей, но не мог изгнать мысли об убийстве Аллегры.

— У вас всё так просто, Альбус, – пытаясь придать голосу привычный сарказм, произнес Северус. – Она сожалеет… — глупая усмешка появилась на лице разбитого человека. — Я не хочу её видеть…

— Тебе придется, мисс Кэрроу, наверное, уже собирает вещи, – несмотря на мягкий тон, в словах Дамблдора сквозил равнодушный приказ.

— Пускай катится на все четыре стороны! — заорал Снейп не своим голосом.

Помедлив, Дамблдор снова подошел к подопечному и положил ему на плечо руку. Резким движением тот скинул её. Он сжимал корни волос с неистовой яростью, словно старался вырвать их. Как он жалок и беспомощен, его уничтожила какая-та сопливая девчонка. Так просто надавила на нужные кнопки, дернула за ниточки самого сокровенного.

— Ты должен, Северус, она не послушает никого, кроме тебя, борись с собой. Она нужна…

— Она нужна вам, Альбус? Так? Будет еще одной замечательной марионеткой в ваших ловких руках? — Снейп язвительно повышал голос.

Директор проигнорировал выпад, тяжело вздохнул, подошел к стеллажу и стал разглядывать книги, будто они его интересовали.

— Да, именно так, она будет очень полезна в войне – и не дай бог попадет в руки Тома! Ты это понимаешь.