Отравленная жизнь

– Как я тебя ненавижу! – неожиданно для себя самой сказала Лариса. Она говорила спокойно, только голос у нее садился, будто от простуды. – Ненавижу! И себя тоже ненавижу, за то, что угробила жизнь рядом с таким ничтожеством, как ты!

– Конечно, было бы куда лучше угробить ее рядом с таким ничтожеством, как он! – Денис кивнул на Ивана. – Да ты посмотри на него! Мне пятьдесят, я на десять лет его старше, а выгляжу на десять лет моложе, чем он! Какие же у него преимущества передо мной? Ой, прости! Забыл, забыл, первая любовь… Что ж ты за меня замуж вышла, жизнь моя?

– Сам знаешь! – отчаянно крикнула женщина. – Пузо у меня было, на нос уже лезло, вот и вышла!

Мать меня выпихнула за тебя, потому что на любовь ей было наплевать, а я была дурой, ничего не понимала, только плакала! Отнеслись ко мне будто к скотине, все резусы просчитывали, чтобы потомство не испортить! Да пусть бы урод родился, только не от тебя!

Денис немного побледнел. Совсем немного, но Лариса это заметила и поняла, что ей удалось его задеть за живое. К вопросу о потомстве он всегда относился трепетно. Еще несколько лет назад он утешал жену, что у них еще могут быть дети, что она молодая, у нее все впереди… Она знала, что муж тоже переживает, что у них нет детей, нет наследников. По-настоящему переживает или только делает вид – трудно было понять, да она к этому и не стремилась.

– Может, не будешь обсуждать такие вопросы при посторонних? – сдержанно спросил он.

– Иван для меня не чужой! Не такой чужой, как ты!

Такой кривой улыбки она у Дениса еще не видела. «Еще раз попала в точку. – Лариса наслаждалась тем, что ей опять удалось уязвить мужа. – Он же душу из меня вымотал, пока не заставил дать клятву, что я забыла об Иване… Вот, получи, и при свидетеле!»

Иван во время этой супружеской сцены стоял столбом. Он даже сесть не решался и охотнее всего вышел бы на крыльцо. Но Лариса вскочила и взяла его за руку:

– Пойдем отсюда. Пусть он тут копается в земле, если ему неймется.

– Ну, копаться-то вы начали, – брезгливо ответил Денис. – Вас, кажется, Иваном звать? Я уж и забыл, а она, видите, помнит… Где не надо – у нее голова еще работает! Что она вам наплела про колодец? Говорила, что я там зарыл труп своей любовницы?

– Говорила, – оборвала его Лариса. – Я ему все рассказала, и ты не хуже моего знаешь, что это правда! Ты ее убил? Ты спрятал ее тело не в колодце, значит, в другом месте. И я это место найду!

Она потащила Ивана к двери, но ее остановил спокойный, даже излишне спокойный голос мужа:

– Ты мне одно скажи: чего ты добиваешься? Хочешь меня посадить? Так проще всего накатать на меня в налоговую инспекцию. Ты же знаешь все мои коммерческие тайны, у какого бизнесмена их нет!

Чего ты прицепилась к Янке?

Но Лариса нашла в себе силы не слушать его.

Она хлопнула дверью и побежала к своей машине.

На ходу вспоминала, что, кажется, не заперла дверцу, не вынула из замка зажигания ключи… Их могли утащить рабочие, озлобленные отказом подвезти их до города. Их мог забрать Денис, чтобы помешать ей уехать. Но ключи были на месте. Она забралась в машину и поторопила Ивана:

– Ну, где ты там застрял?!

Не услышав ответа, она высунулась из окна и вгляделась в темноту. В слабо освещенных сенях виднелись две тени. Лариса кусала губы, ожидая, когда тени расстанутся. Идти туда и снова ругаться с мужем ей вовсе не хотелось. И о чем он мог говорить с Иваном? Наконец на крыльцо вышел Иван в своем светлом плащике и побежал к машине.

…Только отъехав от дома минут через десять, убедившись, что сзади не появились фары другой машины, Лариса заговорила. Она спросила, что ему говорил Денис, почему пытался его задержать. Вместо ответа, тот показал ей бумажку:

– Это адрес. Адрес ее матери, он же сказал…

Лариса скосила глаза, посмотрела на бумажку и прочла криво нацарапанное женское имя, телефон и адрес, по которому никогда не жил никто из ее знакомых.

– Что это? – удивилась она. – Тамара Константиновна, Сиреневый бульвар, дом… Чей это адрес?

Неужели…

– Он сказал, что лучше тебе самой встретиться с матерью Яны, в домашней обстановке. Может, тогда ты перестанешь выдумывать черт знает что. – Иван неуверенно улыбнулся и поспешил добавить в свое оправдание:

– Я только передаю его слова.

Иван положил бумажку в бардачок и принялся настраивать радио. Машину подкидывало на ухабах, и Ларисе было не до разговоров. Она включила фары дальнего света и до боли в глазах вглядывалась в дорогу. Она молчала, даже рот открывать сейчас стало опасно – можно было прикусить язык. Наконец Иван добился своего – нашел нужную станцию и сделал звук погромче.

– Ты помнишь это? – спросил он.

– Что? – невнимательно откликнулась она. Впереди маячила то ли колдобина, то ли глубокая лужа, и ей было не до музыки.

– Сюзи Куатро, надо же, какое старье крутят…

Эту песню Вика поймала по радио, когда мы в первый раз встретились и ехали на эту дачу… Не помнишь?

Машину подкинуло, а потом косо бросило в оттаявшую колею. У Ларисы резко клацнули зубы.