Отравленная жизнь

– Тут она была с Денисом, даже отдельные его фотографии у нас были. Когда мать поняла, что Яна исчезла, пошла к нему выяснять, где дочка…

А Денис сказал, что дочка уехала с любовником.

Сказал матери – пусть заявляет в милицию, если хочет. И выгнал… Она пришла домой, сразу открыла альбом и молча все его снимки повыдирала. Даже не дала мне Янку отрезать. А ведь мы его считали почти законным зятем, поймите вы это!

Привыкли мы к нему!

До сих пор он держался, но тут у него перехватило горло. Лариса молча рассматривала снимки.

Яна оказалась маленькой, пухленькой блондинкой, похожей на белую кошечку, с наивными, прозрачными, круглыми глазами и совсем кошачьей улыбкой – длинной и извилистой. Так улыбаются домашние ласковые кошки, когда долго гладишь их под подбородком. Ноги и руки у девушки были очень маленькими – казались почти игрушечными.

– Наверное, росту нее где-то метр шестьдесят? – спросил Иван, который тоже внимательно просматривал снимки.

Отец Яны даже с какой-то обидой возразил, что рост у дочки был всего метр пятьдесят четыре сантиметра.

– Она перестала расти лет в двенадцать, а до этого так быстро прибавляла! Что ни год – то восемь – десять сантиметров! Еще в шестом классе на физкультуре стояла вторая по росту. А уже в девятом – предпоследняя.

Отец рассказал также, что Яна прекрасно танцевала, интересовалась музыкой, у нее было бессчетное количество поклонников – она очень нравилась мальчикам. Но вот замуж не торопилась – все перебирала женихов. Ей было семнадцать с половиной лет, когда она познакомилась с Денисом.

– Мать порвала тот снимок, а там хорошо было видно, чем он Янку взял, – сердито сказал мужчина. – Уж так разодет, что, конечно… Все на улице оборачивались. Я как узнал, что он фарцует, сразу был против. Мне хотелось, чтобы Янка нашла себе хорошего рабочего парня, чтобы он ее ценил, уважал, заботился. А тут все наоборот было. Этот – как принц персидский, все ему подай, на подносе принеси да еще кланяйся… Но она никогда не жаловалась. Мать ее всегда спрашивала: «Он же, наверное, помыкает тобой?» А Янка говорила: «Нет, что я скажу, то он и делает…» Конечно, одеваться она сразу стала, одежда новая, как с картинки, и с обувью проблемы исчезли. Кстати, те босоножки белые он тоже ей купил. Да все он покупал, мы на ее наряды больше ни копейки не тратили. Тут надо ему отдать справедливость – не жадный был и все мог достать.

И матери нашей тоже обувь доставал – какую хотите! Хоть финскую, хоть чешскую. У нее ведь тоже нога маленькая, Янка в нее уродилась. Это у меня лыжи – сорок пятый размер ношу. – Мужчина вздохнул и развел руками:

– Да, вроде бы все неплохо шло… Мы к нему привыкли и смирились. Думали ведь, что им недолго до ЗАГСа осталось.

– А почему вы так думали? – Лариса удивленно взглянула на него. – Ведь в жизни как-то наоборот – если люди несколько лет без ЗАГСа вместе живут, им потом расписываться неохота.

– Почему мы так считали? – протянул отец. – Да потому, что Янка-то наша, кажется.., забеременела.

– Что вы! – воскликнула Лариса. – Вы точно знаете?

– В том-то и беда, что я поздно узнал. Она матери только сказала, а та – уже год спустя после того, как Янка пропала, – мне… Сначала они от меня решили скрывать, потому что я и так Дениса терпеть не мог. Боялись, что я пойду и скандал устрою, чтобы он женился скорее… Да разве я пошел бы к нему унижаться? Я так считал: раз Янка сама его выбрала – пусть и живет, пусть и мучается, если ей так нравится жить. Конечно, сейчас я жалею, что так себя поставил. Янка в последний год совсем перестала мне доверять. Только с матерью шепталась.

– Скажите, – неожиданно вмешался Иван. – Если вам показать кольцо – вы сможете его узнать?

Мужчина призадумался и наконец сказал, но неуверенно, что сможет. Он пояснил, что кольцо было гладкое, без украшений, без надписей. Даже пробы он не помнит.

– Но по размеру я его узнаю. Сами видели на фотографиях – какие у нее были пальчики!

Теперь мужчина обращался в основном к Ивану.

Лариса чувствовала, что ей он не доверяет.

– Конечно, я понимаю, что мне Яну никогда не увидеть. Но я знать хочу, что с ней случилось, где она лежит? Похоронить хотя бы по-человечески… – Он говорил еле слышно, чтобы не услышала жена в другой комнате. – Если бы доказать, что Денис к этому причастен… Я бы ничего не пожалел!

Он произнес его имя с такой ненавистью, что Лариса замерла, глядя на него. «И тем не менее они так и не смогли найти дочь! И Денис на свободе, и плевать он хотел на них и на их ненависть! Но может, мне больше повезет. Все-таки босоножку они опознали».

– Скажите, а когда вы забеспокоились и вообще узнали, что Яна пропала? – спросила она.

Видно, этому человеку часто приходилось рассказывать об исчезновении дочери. Он говорил заученно, и в его голосе уже не слышалось следов горечи.

Он на удивление хорошо владел собой, вспоминая о дочери. Казалось, что это несчастье, разрушившее психику его жены, почти не затронуло его самого, будто жена расплатилась за двоих.