Отравленное яблоко (СИ)

Закричав от боли, Лайт поднял голову, в ярости уставившись на полицейского и не веря, что Мацуда — тот самый Тода Мацуда — осмелился в него выстрелить. Эл всегда был прав, говоря, что этот парень полнейший идиот.

Лайт закричал на Мацуду, затем начал умолять, а после того, как понял, что все бесполезно, застонал от отчаянья. Он пытался убедить всех, что делал это только во имя добра и справедливости, чтобы искоренить преступность и дать людям спокойную жизнь в чистом мире. Чертов Мацуда, если ты хочешь жить в новом, счастливом мире, то все, что тебе нужно, это перевести дуло пистолета и убить Ниа. Можешь убить Айдзаву, Моги, Джованни, Лиднер. Можешь даже убить Миками, если захочешь, но, самое главное, прикончи Ниа…

Слезы обиды и злости текли по щекам Мацуды, который, наконец, понял, что Лайт лгал им все эти годы, что они напрасно не верили Рьюзаки, который с самого начала все знал. Многие погибли напрасно, и Эл, и господин Ягами, и все из-за Лайта?..

Мацуда стиснул зубы и снова выстрелил. И снова. И снова.

Лайт чувствовал себя тряпичной куклой, когда тело переставало его слушаться. Последняя пуля просвистела всего в нескольких сантиметрах от головы Лайта и он бы точно застрелил парня, если бы Айдзава и Моги не схватили его за руки.

Лайт лежал на спине, на полу грязного заброшенного склада, хрипло дыша. Тело горело ужасной болью. Мацуда, с его паршивым глазомером, не попал по жизненно важным органам, но все равно было невыносимо больно…

Он никогда не чувствовал такой затмевающей разум боли. Тело онемело и какое-то время он не мог пошевелиться. Ему нужна была помощь, где все его сторонники? Где Миса? Где Такада? Хотя, от них вряд ли был бы толк в такой ситуации.

Лайт смотрел в высокий потолок и чувствовал, как из глаз бегут горячие слезы. «Рьюзаки, где ты, чертов Рьюзаки?.. Как ты можешь оставить меня вот так умирать?..».

Или Рюк? Где этот поганый шинигами?

Миками единственный остался предан ему до самого конца. Он пожертвовал собой, отвлекая на себя внимание, чтобы его Бог смог сбежать. Пока Миками кричал и захлебывался собственной кровью, которая фонтаном хлестала из вскрытого горла, Лайт нашел в себе силы подняться на ноги и, пошатываясь, выскользнуть из склада.

Он знал, что его не преследуют, но все равно бежал так быстро, как только мог, держась за правое плечо, стараясь остановить обильное кровотечение. Рука безвольно висела вдоль тела. Некогда красивые каштановые волосы спутались от крови и пота, и отросшая челка спадала на глаза, но он не откидывал ее, продолжая бежать, щурясь от ослепительного заходящего солнца за высоким проволочным забором.

Может, Лайт и рассчитывал спастись, но он не знал, что где-то там, высоко над городом, сидит Рюк, держа в руке Тетрадь Смерти и свое личное перо, намереваясь записать в одну из пустых страниц девять букв. В конце концов, когда-то, много лет назад, когда Лайт был еще семнадцатилетним школьником, Рюк предупреждал его, что однажды запишет его имя.

Ягами Лайт.

Лайт бежал вдоль забора, чувствуя резкую боль, словно кто-то с остервенением втыкает острые игры в куклу Вуду. Кто-то, кто ненавидит Киру, кто-то, кто хочет, чтобы он умер в мучениях. Лайт вспомнил, как будучи еще глупым мальчишкой, в строгой школьной форме, он загорелся этой дикой идеей очистить мир, полагая, что такой темный артефакт можно использовать для чистых дел.

Лайт даже видел перед собой того юного Ягами Лайта, который еще не знает о том, что его ждет впереди, который еще не знаком ни с Элом, ни с Мисой. Ягами Лайта, для которого самой главной задачей было сдать выпускные экзамены и поступить в университет. Он понимал, что это игра больного воображения, но это видение было чертовски реальным. Знал бы этот парень, что через несколько лет у него на руках умрет единственный человек, которого он будет любить.

Он пробежал мимо своей галлюцинации, заметив в его сумке Тетрадь Смерти. Если можно было бы все исправить…

Лайт все еще чувствовал боль, но уже не так остро, как раньше.

В какой-то степени он понимал, что умирает, но не хотел в это верить. Он не хотел умирать сейчас, когда почти достиг цели. Проклятое отродье, чертово порождение Эла, гребанный Ниа! Нэйт Ривер, воплощение истинного спокойствия с белоснежной, как снег, кожей…

Спотыкаясь, Лайт вошел в ближайший склад и, едва передвигая ногами, добрался до лестницы. Он поднялся на несколько ступеней и, обессилев, рухнул, перевернувшись на спину.

Он лежал на спине, тяжело дыша и истекая кровью. Он хотел было подняться, но силы окончательно покинули его тело.

А в следующую секунду он почувствовал резкий удар по сердцу, словно кто-то вонзил штопор в пробку от шампанского. Сердце пропустило болезненный удар.

Возможно, это случилось, потому что он не лежал в чьих-то руках, а был совершенно один, но страх охватил все его тело, стягивая грудь стальным обручем. Он понял, что Рюк забрал то, что ему причитается.