Отравленное яблоко (СИ)

Лайт тряхнул головой, пытаясь отогнать остатки сна. Сев, он устало запустил пальцы в каштановые волосы. Интересно, сколько времени. Он надеялся, что не проспал будильник. Почему Миса его не разбудила?

От этой обыденной мысли его словно окатило ледяной водой. Воспоминания о сне или той параллельной реальности снова заставили содрогнуться.

«Стоп… Я жив?..».

Всё это было так реалистично, и пустота, и забвение, и пожирающее чувство безысходности. Логически, это было похоже на сон, но тем не менее… Все это было странно. Он помнил то, что не могло быть сном. Например…

…собственную смерть.

«Я умер». Лайт обнял себя за плечи, покачиваясь из стороны в стороны и стараясь привести мысли в порядок. «Я умер. Я точно знаю, что я умер… Я помню Ниа, помню выстрел, помню адреналин в крови, помню, как бежал…».

Если только…

Может, он не умер? Может, он впал в кому? Возможно, его нашли и доставили в больницу…

Нет-нет, он отчетливо помнил разрывающую боль в сердце и знал, что это дело рук Рюка, выполнившего свое обещание…

Лайт протянул руку к тумбочке, где всегда лежал будильник и, положив его к себе на колени, замер, увидев дату.

5 ноября, 2007 год?.. Но ведь был 2009-й…

5 ноября… Годовщина смерти Эла. Дата, которую Лайт никогда не забывал, хоть и не говорил об этом.

«Должно быть, это какая-то глупая шутка».

Посмотрев на вторую половину кровати, он заметил, что она пуста, а это значило…

«Где, черт возьми, Миса?».

Отбросив будильник, Лайт поднялся с кровати и, подойдя к окну, распахнул плотные шторы. Был еще ранний рассвет, и слабые солнечные лучи бледно осветили комнату. День обещал быть безоблачным, совсем не таким, как в день смерти Эла. Проведя пальцами по холодному стеклу, Лайт посмотрел на знакомый вид из окна на западную часть Токио.

Обернувшись, он смог нормально оглядеть знакомую комнату. Он находился в спальне квартиры, которую снял для него отец после смерти Эла, чтобы они с Мисой могли жить отдельно.

Разум все еще подбрасывал картинки из заброшенного склада, поэтому все происходящее сейчас казалось каким-то неправильным.

Он был сбит с толку.

Выйдя из спальни, он направился в ванную. Миса могла оказаться там и делать макияж, но, перешагнув порог комнаты, Лайт не обнаружил никаких признаков присутствия девушки. Заметив зеркало, Лайт невольно шагнул к нему, посмотрев на свое отражение.

«Я жив…»

Как так получилось? Что произошло? Он успел записать свое имя в Тетрадь? Лайт нахмурился, вспоминая одно из правил Тетради Смерти: «Если имя записано в двух тетрадях или более с разницей не более 0,06 секунды, записи считаются сделанными одновременно. В таком случае ничего не произойдет, и человек останется в живых». Ему удалось это провернуть? Вряд ли. В голове все перемешалось.

Нужны были подсказки.

Он обыскал каждую комнату, заглянув везде, куда только можно в поисках хоть одного упоминания о присутствии Мисы, но бесполезно. Ни ее самой, ни ее вещей нигде не было. Может, она уехала на раннюю фотосессию? Или на какое-то время уехала в другую страну на показ мод, как это обычно бывало. Она может быть в Париже, в Нью-Йорке, в Лондоне, в Лос-Анджелесе, да где угодно.

Но тогда… Где Рюк? Хоть он и был фактически привязан к Тетради Мисы, он никогда не следовал за ней на ее съемки, предпочитая оставаться с Лайтом и наблюдать за хаосом, который несет Кира. Так что, даже если отсутствие Мисы и можно было объяснить, то отсутствие Рюка было подозрительно.

«Что, черт возьми, здесь происходит?..»

Лайт пошел на кухню, чтобы заварить кофе и попытаться систематизировать роящиеся в голове мысли. Может, он мертв? Но как такое может быть, ведь он чувствовал себя очень даже живым, и головная боль была тому доказательством.

Включив радио, он услышал голос известного радиоведущего Синдзи Фудзивары, который сейчас прозвучал для Лайта как самая прекрасная музыка. Такое ощущение, будто он не слышал человеческой речи целую вечность. «Вечность…». Пока он кипятил чайник, то услышал, как Фудзивара назвал сегодняшнюю дату, и если все Токио не решило сыграть с ним дурацкую шутку, то вывод напрашивался сам — сегодня на самом деле 5 ноября 2007-го.

Итак, каким-то образом… он жив. Он бросил вызов Тетради Смерти?

Глубоко вздохнув, Лайт опустился на стул за кухонным столом, отпивая свой кофе. Голова все еще болела от воспоминаний, которые путались в сознании.

Он готов был еще долго сидеть вот так, слушая радио, потягивая горячий кофе и наслаждаясь спокойным утром и наслаждаясь тем, что он жив.

Сначала он не заметил тень от чьей-то фигуры, упавшую на стол, но, заметив, едва не поперхнулся напитком. Улыбнувшись, он медленно повернулся:

— Эй, Миса… — начал было он, но не ожидал, что его грубо схватят за плечи и рывком стащат со стула. Кружка упала на пол, разбиваясь на толстые фарфоровые осколки.

— Что за… — перед глазами все поплыло так, что Лайт не мог сфокусировать взгляд. — Миса, что происх…

Но слова застряли в горле, когда он наконец смог разглядеть человека, стоявшего прямо перед ним.