Отравленное яблоко (СИ)

— Просто слишком рано для завтрака, — Лайт положил вилку на тарелку и отодвинул ее от себя, — хочешь доесть?

Эл с радостью кивнул, доедая свой чизкейк, отставляя тарелку в сторону и протягивая руки за новой порцией.

— Спасибо, Лайт-кун, — поблагодарил детектив, вонзая вилку в мягкий десерт.

Лайт только пожал плечами, отпивая кофе из своей чашки.

— Что ты хотел мне сказать? — спросил он через пару минут, взглянув на Рьюзаки. — Когда я попросил, чтобы ты сказал об этом утром.

— Уже не важно.

— Ночью это было важно.

— Ночью — да, — кивнул Эл, пережевывая кусок чизкейка, — сейчас я уже ничего не хочу рассказывать.

— Ты просто идиот, — вздохнул Лайт, с презрением закрывая глаза и делая еще один глоток горького кофе.

— Не отрицаю, — открыв глаза, Лайт заметил, что Эл улыбается. Странно, но такие вот милые улыбочки никогда не предвещали ничего хорошего со стороны этого чудака. — Я даже отчасти согласен, Лайт-кун. Я предупреждал тебя, что это важно, но ты не пожелал слушать, — Эл, жуя кусок чизкейка, смотрел в потолок и размышлял: — Интересно… Ты бросил мне вызов, проигнорировав мою просьбу, так же, как Кира бросает вызов моей справедливости.

— Ты еще скажи, что Мацуда бросил тебе вызов, когда ты попросил его передать мобильный, — возмутился Лайт, когда Эл умудрился перевернуть все с ног на голову и даже в такой ситуации.

— А почему нет? — задумчиво спросил Эл. Сегодня днем Мацуда в самом деле сорвался. Когда Эл попросил его передать ему мобильный и протянул за ним руку, Мацуда, разозлясь из-за того случая с рассыпанными бумагами, сердито бросил телефон на стол.

— Так может Мацуда и есть Кира? — продолжал беспечно рассуждать Лайт. — Если исходить из твоей логики, то ты должен сделать его одним из подозреваемых.

— И правда, — нахмурился Эл, уходя в свои мысли. Лайт удивленно поднял брови, но тут же расплылся в улыбке. Эл же мысленно ухмыльнулся.

Их странная война казалась бесконечной, и ни один из них не хотел уступать. Два упрямых гения, похожих друг на друга. Зеркальные отражения.

«Свет мой, зеркальце, скажи

Да всю правду доложи».

========== Глава 4. Стеклянный гроб. ==========

— Так ты не хотел мне сказать ничего важного?

Эл поднял глаза на Лайта, взглянув на него из-за длинной челки.

— Я бы так не сказал, – задумчиво сказал детектив, зачерпывая вилкой очередной кусок чизкейка, – в какой-то мере любой вопрос, заданный человеком, важен.

Лайт взглянул на часы. 4:45 утра. Нет, еще слишком рано, чтобы выслушивать всю эту философскую ерунду от Эла, и слишком рано для приторных чизкейков. Теперь, когда Лайт окончательно проснулся, он почувствовал, что голоден. Обежав взглядом кухню, он остановился на вазе с фруктами.

Он потянулся к ней, зная, что Эл пристально следил за каждым его движением. Он даже перестал жевать свой чизкейк. Лайт коснулся большого яблока, но тут же вспомнил сон и занес руку над бананом, затем почти уже выбрал апельсин…

Лайт исподлобья взглянул на детектива, который, застыв, наблюдал за его рукой, слегка подавшись вперед. В конце концов, Лайт вернулся к яблоку, вытаскивая его из кучи других фруктов, и мысленно усмехнулся.

Эл снова сел обратно, будто оттаяв, и продолжил жевать, чуть сгорбив плечи.

— Яблоко, – кивнул своим мыслям сыщик.

— Что? – как можно беспечнее спросил Лайт, крутя в руках блестящее розовое яблоко, резко контрастирующее на фоне его голубой пижамной рубашки.

Эл моргнул, затем по его лицу пробежала едва заметная тень:

— Я думаю, что ты насмехаешься надо мной, Лайт-кун.

— Хм? А-а, – Лайт сделал вид, что до него дошло. – Прошлое утро. Точно. «Боги Смерти любят только яблоки.»

— Боги Смерти едят одни только яблоки, – немедленно поправил его Эл. – Хотя, кажется, тебе они тоже нравятся, Лайт-кун.

— Разумеется, нравятся, – пожал плечами Ягами, – они ведь полезные.

— Хм… – Эл почесал большим пальцем подбородок, – или, может быть, ты тоже Бог Смерти?

— Я? Шинигами? – Лайт даже рассмеялся. – Брось, Рьюзаки.

— Я не это имел в виду, – терпеливо объяснил Эл, – я имел в виду не мифических Богов Смерти, а тех, кто наделен властью распоряжаться жизнями людей. Таких, как Кира, например.

Лайт предвидел, что он скажет это, поэтому на слове «Кира» он вонзил зубы в розовое яблоко и послышался громкий хруст. С наслаждением откусив яблоко, Лайт, жуя, сказал:

— Рьюзаки, если ты решил, что я насмехаюсь над тобой только потому, что я взял из вазы яблоко, то я даже не знаю, как это аргументировать. Я просто захотел яблоко.

— Кажется, тебе нравится, – слабо улыбнувшись, сказал детектив.

Лайт пожал плечами, снова вонзая белые, ровные зубы в яблоко. Было забавно наблюдать, как Эл, будто завороженный, следит за тем, как он ест.

— Да, вкусное, – кивнул Лайт, глотая.

Эл рассеянно кивнул, отправляя в рот последний ломтик чизкейка.

— Знаешь, тогда не было четвертой записки, – осторожно сменил тему детектив, – я про зашифрованные записки жертв Киры. Я солгал, когда сказал, что их было четыре.

Лайт слегка кивнул:

— Я так и думал.

— Неужели? – черные глаза блеснули.