Отравленное яблоко (СИ)

— Ты из-за чего-то сердишься, Лайт-кун? — спросил Эл, когда Лайт уронил его на кровать. — Всё в порядке?

— Да, я в порядке, — вздохнул Лайт и улыбнулся. — А что насчет тебя? Тебе не кажется странным, что ты… ну… не можешь…

— Ходить? Да, согласен, — кивнул Эл, нахмурив брови. — Это очень странно, потому что я не чувствую слабости, и вместе с тем не могу сделать ни шагу…

Эл опустил ноги на пол, отметив, что может их чувствовать, но, когда попытался встать, обессиленно рухнул на пол. Лайт шагнул было, чтобы помочь ему подняться, но тот отмахнулся от него рукой:

— Не помогай мне, — твердо сказал детектив, поднимаясь при помощи комода. — Я не понимаю, почему я не могу…

Когда он в очередной раз потерял равновесие, Лайт успел его подхватить.

— Я чувствую себя как ребенок, — вздохнул Эл, покачав головой.

— Это не так, — мягко сказал Лайт, заставляя детектива посмотреть на него. — Ты не ребенок, Рьюзаки.

Эл задержал на нем взгляд своих черных глаз и склонил голову набок:

— Странно, — пробормотал сыщик. — Ты кажешься таким взрослым для своих лет, Лайт-кун. Конечно, ты выглядишь на свой возраст, но, когда дело касается серьезных вопросов, ты размышляешь так, будто намного старше меня…

Лайт нервно улыбнулся, чувствуя волнение от таких подозрений. Он еще не успел детально продумать свой план, поэтому мог выдать себя любым необдуманным словом, вызвав волну новых подозрений.

— Может, мне только кажется, — тихо продолжил Эл, коснувшись теплой ладонью щеки Лайта. — Ты очень красив, Лайт-кун. Но не думаю, что мое влечение к тебе основывается на одной лишь твоей внешности.

— Может быть, — усмехнулся Лайт. — Ты всегда называешь меня красивым, Рьюзаки.

— Но так оно и есть, Лайт-кун. Любой тебе об этом скажет. Тебе и самому стоит только взглянуть в зеркало.

— Красота — это еще не все, Рьюзаки, — сказал Лайт, отводя взгляд от блестящих глаз Эла.

— Я знаю, — Эл продолжать смотреть на него излишне внимательно. — Как говорится, это всего лишь оболочка. А то, что скрывается под ней, может быть ужасно…

Лайт вздрогнул. Он понимал, на что намекал детектив, и это одновременно и пугало, и выводило из себя. Глаза Эла блестели только благодаря ему! Это он вручил ожившему мертвецу чужое сердце, чтобы тот вернулся к жизни! Эл жив, благодаря Кире, и тем не менее он смеет снова его осуждать.

— Рьюзаки, — начал Лайт и, вздохнув, поднял запястье с застегнутым на нем наручником. — Я знаю, что мы, вероятно, не будем жить долго и счастливо, как в сказках. Мы ведь оба это понимаем. Несмотря на то, что судьба свела нас подобным образом, мы осознаем, что сам факт наших сумасшедших отношений на грани фантастики, и все же… Прошу, всего на одну ночь, давай сделаем вид, что мы обычные люди…

Эл снова склонил голову и, подумав, сказал:

— Неужели ты думаешь, что «долго» и «счастливо» это одно и то же?

— Да это не важно! — разочарованно выдохнул парень. — Я все понимаю, но черт возьми… я устал… устал бороться с тобой.

— Так оставь войну, — равнодушно предложил Эл. — Признайся.

— Вот видишь? — простонал Лайт. — Вот от чего я устал!

И хотя Лайт продолжал всеми способами уходить от ответа, он вдруг поймал себя на мысли, что в таком состоянии мог бы в самом деле признаться. Его не сломили ни запугивания детектива, ни лишения, ни издевательства, в таких условиях он никогда бы не сказал Элу правду, но сейчас, когда он мог с легкостью уничтожить детектива вместе с его воспоминаниями, чтобы потом снова вернуть его к жизни с чистого листа… Это было глупо, и Лайт не хотел все портить, но если Эл продолжит этот мозговой штурм, то Лайт сломается.

— Лайт-кун, ты подозреваемый, — устало сказал Эл. — Я просто делаю свою работу. Мне очень жаль.

— Я просто хочу…

— Я знаю, знаю, что ты хочешь, но, если честно, Лайт-кун, я не понимаю, почему ты это хочешь, — Эл нахмурился, проведя большим пальцем по губам. — Сегодня ты хочешь сделать вид, что я не Эл, а ты не подозреваемый Кира. Ты хочешь сделать вид, что мы обычные люди, что мы не живем в страхе за свою жизнь, что мы счастливы… Мы оба понимаем, что так никогда не будет, но ты хочешь сделать вид… Так будет больнее, ты не думаешь? Почему ты хочешь представить то, чего у нас никогда не будет? То, чего бы я так хотел, но не мог осуществить? Когда ты перестанешь притворяться, я буду задыхаться от боли, Лайт-кун.

Лайт молчал, сверля взглядом ковер под ногами. Щеки горели, а в носу защипало от подступающих слез. Обычно он спокоен и невозмутим, но эта ситуация с Элом убивает его гордость.

«Может, Эл прав. Когда все это закончится и воспоминания Эла исчезнут, мои воспоминания останутся при мне и будут сжигать изнутри. Всего на ночь пытаться убедить себя, что все хорошо, когда внутри ты рассыпаешься на части. Разве это не глупо?».

— Лайт-кун? — Эл чуть наклонился, взглянув Лайту в лицо. — Кажется, ты сегодня чем-то расстроен. Пожалуйста, не плачь. Ты ведь и сам понимаешь наше с тобой положение. Ничего личного.

— Иногда… Разве тебе не хотелось, чтобы все было иначе? — пробормотал Лайт, продолжая избегать взгляда черных глаз.