Отравленное яблоко (СИ)

— Может, так и есть, — процедил Мэлло. — Любовь — страшная вещь. К тому же, разве мы не знаем, что он любил Ягами Лайта? Что он любил Киру…

— И он сказал тебе, что Тетрадь настоящая?

— Да. Сказал, что она принадлежала шинигами по имени Рэм, но Ягами стал ее владельцем после смерти Бога Смерти.

Оба замолчали, молча уставившись на черную тетрадь, лежащую рядом с ноутбуком Мэтта.

— …Как думаешь, может, стоит ее проверить? — наконец спросил Мэлло. — Просто, чтобы убедиться?..

Мэтт с отвращением прищурился, не сводя глаз с тетради:

— Должен сказать, Мэлло… Идея неплохая, но я бы не хотел связываться с этой штукой.

— Если честно, я тоже. Она какая-то проклятая. И все же… — Мэлло вдруг разочарованно вздохнул. — Да Господи, что с нами не так? Мы не можем доверять даже Элу…

— Но он больше не Эл, — тихо ответил Мэтт, переводя взгляд на экран ноутбука. — По крайней мере… не наш Эл.

— Но это не его вина, — сказал Мэлло, наливая горячий кофе и протягивая кружку другу.

— Да, я знаю, — Мэтт кивнул в знак благодарности. — Так что будем делать дальше?

— Сложно так сразу сказать, — пожал плечами Мэлло, отпивая свой кофе. — Я подумаю об этом позже, когда осмыслю тот факт, что Эл восстал из могилы спустя три года.

— Да и Бог с ним.

— Иисусе, Мэтт, мы в самом деле чокнутые. Кира убивает лучшего в мире детектива, и мы все пытаемся обогнать друг друга, чтобы занять его место. Это как выйти перед придурком Ягами с табличкой «Убей меня». Самоубийство!

— Ну-у, — протянул Мэтт, приподняв брови, — что я могу тебе сказать, Мэлло. Если ты думаешь о том, чтобы изменить свою карьеру, для нас всегда найдется местечко в Старбаксе. Но тебе придется постараться, кофе ты еще делаешь так себе, — отметил парень.

Мэлло слегка толкнул его локтем в бок:

— Заткнись.

Мэтт только усмехнулся:

— Люблю тебя.

***

Это был единственный логичный вывод, к которому можно было придти в этой ситуации.

Лайт откинулся на спинку стула и уставился в потолок невидящим взглядом. Включенный телевизор громко транслировал вечерние новости, рука безвольно лежала на Тетради Смерти, сжимая перо. Лайт постоянно думал о том сне, воспроизводил в голове белоснежные волосы и пытался сконцентрироваться на лице.

Ниа. Его глаза. Улыбка.

Он помнил его ужасную фамильярность, помнил большие темные глаза, внимательно следящие за истекающим кровью Лайтом, корчившимся на грязном полу. Сейчас же у Лайта было большое преимущество.

Лайт убьет его. Ниа и Мэлло заведомо покойники.

Но Эл…

С ним все было сложнее. Даже после смерти он умудрялся приносить неприятности. Его недостаточно просто убить. И даже если бы у Лайта была возможность окончательно уничтожить детектива, он бы ею не воспользовался, пока есть хоть малейший шанс того, что его можно вернуть к жизни. Лайт был уверен, что должен быть какой-нибудь способ. Эл уже сломал систему, восстав из мертвых, доказав, что все возможно.

Должен быть способ разорвать этот мост на границе между живыми и мертвыми. Способ, который вырвет Эла из лап смерти и вдохнет в него жизнь.

И по логике вещей, единственным возможным выходом было…

…сердце Ниа.

Сердце реинкарнации, родившейся до смерти оригинала.

В голове выстраивалась подробная схема, разливаясь по вымышленной карте, словно река, постепенно окрашивающаяся в глубокий красный цвет. После того, как Мэлло с Ниа умрут, никто не посмеет встать у него на пути. Он одержит победу. Мир примет Киру, вместе с его справедливостью и возмездием.

Он достигнет вершины как Кира, а затем займется алхимическими экспериментами, чтобы сделать…

…Эла свободным.

Вся боль, что лежит на холодном сердце детектива, пройдет. Он забудет страшную правду о том, что Лайт убил его. Конечно, скрыть отсутствие целевой группы будет тяжелее, как и то, что власть Лайта как Киры воцарилась над миром, но он все равно рано или поздно узнал бы. Лайт бы убедил Эла в своей правоте, навязал свои убеждения, показал, как меняется мир. В этом мире Эл в невыгодном положении — публично признанный мертвым, без Ватари, без преемников. Он бессилен против Киры.

У него ничего не останется в этом мире, кроме, разве что, Лайта.

И он посмотрит на ситуацию по-новому.

Он поймет.

Лайт улыбнулся, по-прежнему глядя в потолок. Мысли вернулись к знакомым чертам Ниа, от смерти которого зависело его личное благополучие.

Настанет время, и Лайт пробудит сердце Эла одним поцелуем.

И, наконец, они заживут так счастливо, как всегда так сильно хотели.

***

В гостиничном номере стояла тишина, за исключением тяжелого дыхания двух парней. На мягкой постели было куда приятнее заниматься сексом, чем на их старом грубом диване. Переведя дух, Мэтт поднялся и начал собирать с пола свою одежду.

— Знаешь, что меня больше всего во всем этом поражает? — спросил Мэтт, натягивая свою полосатую водолазку.

Мэлло, все еще лежавший на постели, лениво повернул голову в его сторону:

— Что?

— Эл и его любовная интрижка с Ягами.

— Хм, и что именно тебя удивляет?