Отравленное яблоко (СИ)

— Что за… черт, — устало простонал Лайт, приподнимаясь на локтях и щурясь, пытаясь сфокусировать зрение. — Да что с тобой такое, тебя даже снотворное не берет!..

Эл не ответил и Лайт, зевая, сонно потрепал свои каштановые волосы:

— Брось придуриваться, я сегодня не в настроении для твоих игр, — Лайт лег обратно, закрывая глаза. — Спи уже.

Лайт получил только минуту покоя, когда Эл слабо схватил его за руку, что-то простонав.

— Да ты успокоишься или нет?! — вспыхнул Лайт, снова принимая сидячее положение. — Отстань уже от меня!

А потом он наконец посмотрел на Эла, который корчился на кровати в свете луны, заливающей их комнату. Душа тут же ушла в пятки и Лайт, перегнувшись, включил ночник. Яркий свет резанул по глазам и Лайт прищурился, но Эл, казалось, вовсе на это не реагировал, продолжая задыхаться.

— Эй, Рьюзаки… — Лайт потрепал его за плечо. — Ты проснулся?

Эл дернулся от его прикосновения, но не открыл глаз. Он был такой горячий, что Лайту стало по-настоящему страшно. Эл все еще спал, но его тело… Эл тяжело дышал, его кожа горела, а тело блестело от пота. Лайт никогда его таким не видел.

Очевидно, он правда подделал снотворное.

Лайт посадил его и подложил под спину подушку. Он убрал с лица его длинные черные волосы и покачал головой:

«Рьюзаки… Что же ты наделал…?».

Он винил во всем Эла и не брал во внимание, что это он пропитал ядом его яблоко. Он только хотел, чтобы Эл крепко заснул, он не хотел таких последствий.

Эл буквально горел, настолько неестественным был жар от его тела. Лайт пришел к выводу, что лучше было бы его разбудить, тогда он бы выпил что-нибудь и все стало бы как прежде.

— Эй, Рьюзаки, — прошептал он, тряся его за плечи. — Вставай.

Лайт ожидал, что придется потрудиться, чтобы разбудить его после снотворного, но детектив почти сразу приоткрыл глаза, которые были затуманены болезнью.

— Лайт-кун… — пробормотал Эл. Голос был очень слабым, тише шепота, а затем он уронил голову на плечо парня.

— Тебе нужно выпить воды, — сказал Лайт. — Пойдем в ванную.

— Нет… — прошептал Эл, опаляя горячим дыханием шею Лайта. — Останься…

— Мы не можем бездействовать, — покачал головой парень. — Надо что-то делать. Тебе плохо.

— Останься, — тихо повторил Эл, откидывая голову назад на подушку. Его грудь вздымалась все реже и он закрыл глаза.

— Рьюзаки! — раздраженно сказал Лайт. — Ты обезвожен. Тебе нужна вода.

Эл слабо покачал головой. Его рука потянулась к груди и сжала футболку.

— Не надо… воды.

Пальцы продолжали сжимать футболку, как будто…

— Эй… — в панике выдохнул Лайт, хватая детектива за руку. — Сердце?..

— Все хорошо, — вздохнул Эл, сжимая руку Лайта. — Я чувствую… что жив…

Лайт прикусил губу. Он чувствовал, как пульс Эла увеличился, бился, словно раненая птица в терновых ветках. Лайт чувствовал, как его самого начинает трясти.

— Рьюзаки, я подсыпал тебе наркотики, — умоляюще сказал Лайт. — С чем ты смешал снотворное?

— Наркотики… — только и смог выдавить Эл — Ну конечно же…

— Рьюзаки!

Лайт прикрыл рот рукой, пытаясь взять себя в руки и думать холодной головой. Все побочные эффекты указывали на воздействие… афродозиака.

Лайт недоуменно смотрел на Эла. Да, определенно это был афродозиак. Лайт и подумать не мог, что Эл может так сделать. Джекилл-и-Хайд попался в собственную ловушку.

Лайт вздохнул. Лучше бы позвонить Ватари, раз Эл отказывается идти с ним в ванную, чтобы попить воды. Как объяснить Ватари ситуацию? Если он расскажет правду, то мужчина окончательно его возненавидит. Но Элу так плохо…

— Рьюзаки, где твой телефон? — спросил парень, и, не дождавшись ответа, принялся смотреть в его карманах. Касаться его джинс было ошибкой, потому что Эл тут же дернулся и втянул воздух через сжатые зубы.

— Успокойся! — оборвал его Лайт. — Я просто хочу взять твой телефон…

Но Эл схватил его за плечи и притянул к себе, жадно целуя в губы. Лайт тут же отстранился, изумленно глядя на парня. Эл никогда не реагировал на его прикосновения подобным образом. Конечно, это всего лишь действие наркотика, только поэтому Эл так отзывчив. Он был словно заколдованный. Он был… похож на человека. Все эмоции читались на его бледном лице. Желание. Похоть. Страсть. Неистово бьющееся сердце. Всё это было доказательством.

В Лайте вдруг загорелось любопытство. Он наклонился и, протянув руку, коснулся пальцами щеки Эла и, проведя по нежной гладкой коже, спустился к шее и груди. Эл задыхался от его прикосновений через стиснутые зубы. Лайт чувствовал себя виноватым, пользуясь ситуацией, но тем не менее потянул за его футболку, стягивая ее через голову.

Лайт давно забыл про телефон, касаясь теплыми ладонями груди детектива, чувствуя биение его сердца.

— Memento mori, — шепотом сказал Лайт.

Эл приоткрыл глаза:

— Помни, что… ты… смертен… — перевел он, неровно дыша.

— Мы смертны, — улыбнулся Лайт, наклонившись и поцеловав плоский живот, заставив Эла выгнуться от удовольствия. Лайту все это начинало чертовски нравиться. — Мы смертны и … мы жертвы смертных удовольствий.

Лайт коснулся выпуклости на его джинсах, заставив детектива застонать от удовольствия.