Отравленное яблоко (СИ)

Эл никогда прежде не стонал. Он вообще не выражал никаких эмоций во время секса, поэтому такие открытия невероятно возбуждали Лайта. Возможно, если бы Эл каждый раз был таким, то Лайт не относился к их странному союзу как к наказанию. Он бы делал все, чтобы доставить ему как можно больше удовольствия, срывая с его губ громкие стоны.

«Неужели, Рьюзаки… ты начал реагировать на меня…».

Эл был восхитителен. Лайт расстегнул пуговицу и потянул за молнию его джинс, затем сел и торопливо скинул с себя рубашку.

Когда он на мгновение отвлекся, Эл вдруг выпрямился и, вцепившись в плечи Лайта, резко подмял под себя, оказавшись сверху.

Эл лег на него, снова жарко целуя Лайта. Тот не был против, наоборот, он обнял Эла, сцепив пальцы у него за спиной. Такая близость дразнила и сводила с ума. Лайту показалось, что сколько бы они ни спали, никогда прежде они не были так близки, как в этот момент. Все границы таяли, все оковы рушились.

Лайт понимал, что это всего лишь последствия наркотика и что он бессовестно пользуется состоянием детектива, но тут же отбросил эти мысли. Эл хочет того же, что и он, поэтому тут нет ничего страшного. К тому же, Эл сам виноват своими экспериментами с лекарствами.

Эл терзал губы Лайта. Целовал так страстно, как никогда, лишь изредка позволяя переводить дыхание. Лайт хотел его. Не важно, в какой роли он окажется, он просто хотел. Как будто читая мысли Лайта, Эл разорвал поцелуй и немного отклонился назад, чтобы видеть глаза парня:

— Лайт-кун… — прошептал он. — Я хочу… быть… сверху.

— Хорошо, — Лайт протянул руку, путаясь пальцами в густых черных волосах на затылке. — Ты можешь… быть сверху.

Эл снова поцеловал его, затем дрожащими руками стянул с себя треклятые джинсы. Лайт в это время наблюдал за ним, заметив, что Эл не в себе. Он как будто находится в каком-то трансе, в полусне, будто заколдованный…

…зачарованный.

Лайт стянул с себя боксеры и ухмыльнулся. Сейчас Эл не в том состоянии, чтобы бороться, поэтому когда Эл подполз к нему, он потянул детектива на себя, обнимая его за талию. Тот не сразу понял, что произошло, когда Лайт, рассчитав правильный угол, со всей силы потянул его вниз, насаживая на свой сочащийся смазкой член. Эл вскрикнул от резкой боли, но Лайт тут же притянул его к себе, заглушая его поцелуем.

Эл сидел на нем, чувствуя, как по щекам непроизвольно текут слезы. Лайт немного отстранился, тяжело дыша.

— Л-лайт-кун!.. — выдавил Эл, глядя на него широко открытыми глазами. — Я должен…

— Быть сверху? — задыхаясь продолжил Лайт и усмехнулся. — Должен.

Лайт обхватил его бедра и со всей силы потянул вниз, насаживая Эла до основания и заставив того выгнуться от боли.

Лайт откинулся назад, падая спиной на матрас и глядя на Эла снизу вверх. Эл продолжал сидеть, морщась от боли и привыкая к ощущениям.

— Удобно? — саркастично спросил Лайт, вытирая пот со лба.

Эл слегка покачал головой.

Лайт вздохнул, приподнялся на локтях, а затем и вовсе сел, притянув Эла за затылок к себе так, что их лбы соприкасались:

— Ты смешал… снотворное… с афродизиаком, верно? — хрипло спросил Лайт, толкнувшись бедрами.

Эл задохнулся от нахлынувшей боли, их лица были бесконечно близко.

— Рьюзаки, я должен… должен знать. Скажи мне, — попросил Лайт, мягко и почти невесомо касаясь губами приоткрытых губ, с которых срывалось неровное дыхание. — Ты хотел использовать это… на мне, — продолжил он, разрывая поцелуй, — ты думал, что я… что я потеряю рассудок… Ты знал, что я плохо сплю и что я принял бы снотворное, если бы ты предложил…

Эл кивнул и опустил голову так, что черные волосы скрыли его лицо.

— Я должен был оказаться… на твоем месте, — прошептал Лайт, касаясь горячей щеки Эла, заставляя его поднять голову и посмотреть на себя. — То, что ты смешал… возымело неприятные последствия… для тебя же.

— Да… — выдохнул Эл. — Да, Лайт…

Лайт моргнул от удивления, когда Эл произнес его имя без привычного суффикса «кун». Он никогда так не делал.

— Да, Лайт… Лайт… — Эл подался вперед, тяжело дыша и продолжая шептать его имя снова и снова.

— Что?

— Не… Не дай мне… — он обхватил лицо Лайта ладонями и посмотрел на него невидящим взглядом. Лайт видел в его глазах свое отражение, и от этого по спине пробежали мурашки.

О чем он говорит? О наркотиках или?..

— Не дать тебе… что? — спросил Лайт, затаив дыхание.

— Не дай мне… упасть… Лайт… — Эл поцеловал Лайта в лоб. — Ты не должен позволить… мне… упасть… потому что…

— Упасть? — выдохнул Лайт.

— …Потому что я… люблю тебя…

Лайт почувствовал, как больно сжалось сердце. Сейчас, когда Эл под действием препарата, он говорит то, что по-настоящему чувствует, то, что его беспокоит. Это как исповедь, которую Лайт не мог пропустить мимо ушей.