Отравленное яблоко (СИ)

— Нет! — тут же взволнованно перебил его Эл, подбирая Терадь Смерти. — Лайт-кун, я как-то тебе сказал… Что если ты признаешься мне в том, что ты Кира, то мы все равно продолжим наши отношения… — Эл покачал головой, опустив глаза на Тетрадь. — Я не хочу, чтобы ты был Кирой, но я должен проверить, чтобы знать наверняка.

— А что бы ты сделал, — мрачно начал Лайт, — если бы я был Кирой?

— Это… признание?

— Нет, — процедил парень. — Я не Кира, Рьюзаки. Я просто хочу знать, что бы ты сделал, если бы я им был.

— Я… Я не знаю, — рассеянно пожал плечами детектив. — Правда, не знаю. Наверное… мне пришлось, бы сдать тебя властям, но…

— …Но?

— Лайт-кун, — устало вздохнул Эл. — Всё это звучит так, будто ты признаешь свою вину.

— Это просто гипотетический вопрос, — выплюнул Лайт. — Почему ты сомневаешься, Рьюзаки? Что с тобой? Что случилось с твоим чувством справедливости? Что…

— Не критикуй меня, — злобно прошипел Эл, бросив Тетрадь на кровать. — Спрашиваешь, что со мной случилось? — черные глаза встретились с карими. — Ты думаешь, что меня можно считать символом справедливости, Лайт-кун? Для остальных я никто, всего лишь буква «L» на мониторе компьютера, — Эл горько усмехнулся. — Но я человек, Лайт-кун. За всем этим скрывается человек.

Лайт не ответил и Эл, отвернувшись, принялся взволнованно мерить шагами комнату:

— Всё это нелепо. До смешного нелепо, — Эл нахмурил брови. — Мы вовлечены в какие-то совершенно невообразимые отношения. Я детектив, ты — подозреваемый. Как после всего того, через что мы вместе прошли, я могу судить тебя?

— Ты что, думаешь о том, чтобы закрыть дело? — опешил Лайт.

— Разве я имею на это право? — вздохнул сыщик. — Если я дам повод усомниться в себе, то нас обоих уничтожат. Мне нужно доказать, что ты не Кира, и после этого я смогу закрыть дело за недостатком улик и подозреваемых.

Эл сел на кровать, на удивление Лайта, в обычную позу, и, уперев локти в колени и опустив голову так, что волосы закрыли лицо.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил Лайт.

— Нет, — так же тихо ответил Эл, взглянув на него из-за длинной челки. — Вот в чем проблема. Наверное, ты должен уйти, по всем канонам должен, но я не хочу. Пожалуйста, останься. Ты обещал остаться.

Лайт коротко кивнул и, после долгого молчания, подошел к пакету и достал оттуда что-то, завернутое в тонкую бумагу и красиво обвязанную серебряной лентой.

— Примешь? — спросил Лайт, протягивая ему подарок.

Эл продолжал смотреть на него не моргая:

— Лайт-кун, ты не должен был мне ничего дарить, — сказал он, принимая подарок.

— Я… — Лайт отвел глаза. — Я не думаю, что тебе понравится.

— Почему? Это ведь твой подарок, — Эл потянул за ленту, и та изящно развязалась.

— Потому что… — Лайт смутился и отвернул голову. Зашелестела оберточная бумага.

— Ох, — Эл уронил фальгу на пол и, склонив голову, уставился на подарок. — Теперь понятно.

— Я… Прости.

— Лайт-кун, — Эл поднял его подарок двумя пальцами и взглянул на парня. — Зачем ты купил мне тетрадь? Это… какая-то шутка?

— Нет! — Лайт тут же повернул голову, и карие глаза умоляюще посмотрели на детектива.

— Это… Я попросил Саю купить ее тебе, когда мы были еще в наручниках. Я не думал, что освобожусь от них до твоего дня рождения, так что отправил ей сообщение.

— Почему именно тетрадь? — не унимался детектив.

— Это было прежде, чем я узнал о Тетради Смерти, клянусь. Саю купила ее за неделю до поимки Хигути. Я… Я просто заметил, что ты постоянно делаешь заметки на клочках бумаги или стикерах, которые потом теряются. Да и это не очень удобно. Я решил, что это будет практичный подарок.

— Вот оно что, — Эл опустил глаза, разглядывая красивую синюю замшевую обложку с золотыми и серебряными вставками. Это даже отдаленно не было похоже на Тетрадь Смерти.

— У твоей сестры хороший вкус.

— Тебе понравилось? — Лайт, казалось, вздохнул с облегчением. — Хорошо. Я думал, что ты разозлишься.

— Я должен был, — Эл провел кончиками пальцев по мягкой обложке.

— Дай на секунду, — Лайт потянулся за тетрадью, открыл первую страницу и начал что-то писать, наклонив тетрадь так, чтобы Эл ничего не увидел. — Вот.

Лайт повернул к нему тетрадь, где аккуратным и красивым почерком было выведено на кандзи: «С днем рождения, Рьюзаки», и небольшой смайлик рядом.

Эл улыбнулся и, взяв из его рук тетрадь, написал строкой ниже: «Благодарю, Лайт», даже без суффикса.

Прочитав, Лайт снова взял тетрадь и, написав что-то, медленно повернул, глядя парню в глаза: «Я люблю тебя», на английском.

На что Эл ответил: «Я тебе верю».

Лайт подался вперед и поцеловал. Эл на мгновение растерялся, но тут же ответил и сам же прервал поцелуй. Лайт удивленно наблюдал, как Эл что-то написал и затем прочитал: «Я хочу быть сверху».

— Ни в коем случае, — возмутился парень. — Я следил за днями. И сегодня моя очередь.

— Но я пропустил свою очередь прошлой ночью, — протестовал детектив.

— А я позапрошлую.

— Но сегодня мой день рождения, — надулся Эл.

— Я знаю, — Лайт снова поцеловал его, тут же углубляя поцелуй, обнимая Эла за талию и прижимая к себе, когда раздался телефонный звонок.