Отравленное яблоко (СИ)

Элу было интересно, кто сейчас является владельцем Тетради. Было очевидно, что она больше не принадлежала Хигути, так как он был мертв, так, значит, право владения перешло к кому-то еще? К кому? Несмотря на то, что Тетрадь постоянно находилась под наблюдением Эла, он знал, что не является ее владельцем, так как Рэм многого недоговаривает.

Может, сейчас у нее нет владельца? Может, Рэм сама должна выбрать, к кому она должна перейти?

Или, возможно… новый владелец где-то неподалеку, поджидает время, чтобы убить кого-то?

Эл открыл Тетрадь на последней исписанной странице и коснулся пальцами черных чернил, которыми Хигути когда-то записывал имена своих жертв. Эл безумно хотел проверить правила, написанные на переднем и заднем форзацах. Правдивы они или нет? В конце концов они написаны самими Богами Смерти, значит, те могли написать фальшивые пункты.

Но что Эл мог сделать? Жизни людей не игрушки, чтобы вот так ими раскидываться. Эл хотел проверить чертово тринадцатое правило из Тетради, но ничего не мог придумать.

Детектив потянулся к тумбочке и, достав оттуда ручку, открыл Тетрадь Смерти. Сейчас ему ничего не стоило спокойно протестировать правило. Он один, а значит никто не станет возмущаться, хватать его за руки и вырывать Тетрадь.

Возможно, если он воспользуется Тетрадью, то она перейдет к нему и Рэм сможет ответить на его вопросы.

Но Эл внезапно понял, что у него не хватает духа, чтобы кого-нибудь убить.

Разве это не то, чем занимается Кира и за что Эл хочет его поймать? Разве этим поступком он не уподобится этому убийце?

Эл вздохнул и уронил ручку на тетрадь. Если тринадцатое правило реально, то он может умереть через тринадцать дней после записи последнего имени.

Но если Лайт и Миса виновны, то это будет означать, что Эл может умереть, так и не доказав их вину. Слишком безрассудно так распоряжаться своей жизнью. Слишком опасная игра и слишком много стоит на кону.

Эл сидел в полной тишине, придаваясь тяжелому выбору, когда в дверь постучали.

Эл моргнул, поднимая голову. Ватари? Может, он все же решил навестить его, захватив чай с тортом? Эл спрыгнул с кровати и поплелся к двери. Он даже не злился на мужчину, хотя тот нарушил обещание не приходить. Сейчас Элу было слишком одиноко, чтобы ругаться со своим наставником.

Устало вздохнув, Эл запустил пальцы в густые черные волосы и открыл дверь, собираясь было поприветствовать Ватари, но дар речи мгновенно пропал, потому что на пороге был не Ватари.

Лайт стоял в синих джинсах, легком свитере и серой куртке на молнии с капюшоном. В руках он держал какой-то пакет. Каштановые волосы растрепались от ветра, а на красивом лице растянулась смущенная улыбка.

— Лайт-кун, — пробормотал Эл, изумленно глядя на парня. Рука, которая так и замерла в волосах, упала по швам.

— Да, — еще больше улыбнулся Лайт и демонстративно поднял пакет. — Сегодня твой день рождения, верно?

Эл только кивнул, все еще держа дверь открытой. Лайт медленно опустил пакет и улыбка немного погасла:

— Ну… Мне можно войти?

Эл, не отрывая от него глаз, отошел в сторону, молча пропуская парня в комнату и закрывая за собой дверь.

— Почему тут так темно? — спросил Лайт, оборачиваясь.

Потому что нет света…

Не дождавшись ответа, юноша прошел к кровати и включил небольшую лампу, стоящую на тумбочке.

— Так-то лучше, — кивнул Лайт, ставя пакет на постель и скидывая с себя куртку. Он заметил, что Эл все еще стоит у двери. — Ты так и собираешься там стоять, Рьюзаки?

Эл осторожно шагнул к Лайту, неловко заламывая пальцы. Он был очень рад видеть Лайта и так растерялся, что не знал, как реагировать на его появление.

За эти несколько дней между ними образовалась огромная стена и Эл не знал, что ему делать.

— Разве твой отец не рассердился, что ты сюда пришел? — наконец спросил детектив.

Лайт усмехнулся:

— Он не знает. Я сказал, что иду на хэллоуинскую вечеринку.

— Ты не получил ни одного приглашения на вечеринки? — недоверчиво спросил Эл.

— Шесть, — беспечно ответил парень и немного нахмурился. — А что? Ты хочешь, чтобы я ушел?

Глаза детектива удивленно расширились:

— Нет, — быстро ответил он. — Я просто думал, что… ну, ты, наконец, свободен… Я думал, что ты бы предпочел провести это время с друзьями.

Лайт поднял бровь:

— Ты шутишь, верно? У меня нет других друзей, Рьюзаки. Ты ведь это знаешь.

— Ты очень популярный, Лайт-кун. В университете, я имею в виду.

— Я бы не назвал их всех друзьями.

— А Амане-сан?

— Миса? — Лайт на мгновение задумался. — Ее и других моделей наняла какая-то компания для показа костюмов на Хэллоуин. Тема сказок или что-то вроде того.

— И какой костюм у Мисы-сан?

Лайт помолчал, будто обдумывая ложь, прежде чем ответить:

— Белоснежка.

— Разве у Белоснежки не черные волосы, Лайт-кун?

— Да, — Лайт снова посмотрел на Эла. — У нее парик, — Лайт пожал плечами: — Я не знаю, Миса ныла, что хотела быть Спящей Красавицей, но какая-то девушка выбрала этот костюм первей или что-то такое. Если честно, я перестал ее слушать.

Эл кивнул, отводя взгляд.

— Ты в порядке? — нахмурился Лайт. — Ты как-то странно себя ведешь.