Отравленное яблоко (СИ)

— Я в порядке, Лайт-кун, — пожал плечом сыщик. — Просто не ожидал тебя увидеть.

— Ты думал, что я забыл про твой день рождения, Рьюзаки? — фыркнул парень.

— Да, — признался детектив, все еще глядя в сторону.

— Но я не забыл, — на лице Лайта снова расцвела улыбка. — Я даже принес тебе кое-что.

Лайт подозвал его жестом к себе и Эл покорно подошел. Всё это сильно отличалась от того времени, когда они были в наручниках. В былое время Эл мог делать с ним все, что заблагорассудится, а сейчас Лайт был свободен и мог в любую минуту уйти, снова оставив детектива в одиночестве.

Вся власть была в руках Лайта.

— Я принес торт, — сказал Лайт и отвернулся, чтобы достать его из пакета, когда почувствовал крепкие худые руки, обхватившие его за талию. Эл обнимал его, прижавшись щекой к его спине.

Лайт был поражен, так как Эл никогда прежде не проявлял таких чувств, а сейчас он вел себя так, будто… был в отчаянии. Был похож на настоящего эмоционального человека.

— Кто ты и что сделал с Рьюзаки? — нервно усмехнулся Лайт, осторожно похлопав его по рукам.

— Я рад, что ты пришел, Лайт-кун, — пробормотал Эл, стиснув его еще сильнее.

— Я думал, что тебе все равно. Я думал… Думал, что мне все это приснилось.

Лайт подумал, что уместнее было задать вопрос: «Кто ты и что сделал с L?..».

— Кажется, всего за два дня без секса ты начал сходить с ума, — фыркнул парень. — Посмотри на себя, ты как героиня из мелодрамы. Это так на тебя не похоже.

— Я правда скучал по тебе, Лайт-кун.

— Нет, — Лайт мягко убрал его руки и повернулся лицом к Элу. — Ты думал, что я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Думал, что я использовал тебя. Ну? Не так ли?

Эл помолчал какое-то время, прежде чем кивнуть и опустить голову. Он был похож на нашкодившего ребенка.

Лайт вздохнул и, протянув руку, потрепал его по густым волосам.

— Рьюзаки, — терпеливо начал он. — Ты ведь не дурак. Ты знаешь, почему я держался от тебя на расстоянии. Мой отец… Не знаю, подозревает ли он о том, что мы с тобой… Ну, сам понимаешь… Он мне ничего не сказал, но… Но я вижу, что он хочет мне что-то сказать, или спросить, но не решается. И я думаю, что это касается тебя. Я не хочу его провоцировать, поэтому держался подальше. Я не могу больше проводить с тобой так много времени вместе. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

Эл только вяло пожал плечами:

— Понимаю, но это несправедливо.

— Что ты хочешь от меня? Я четыре месяца не отходил от тебя ни на шаг.

— Мне этого мало.

— Очень жаль, — раздраженно ответил Лайт. — Я не вещь. Ты не можешь взять и запереть меня, как заключенного.

— Я не хочу держать тебя в качестве заключенного, — в отчаянии потряс головой детектив. Он слышал злость в голосе Лайта и был в ужасе, что он может вот-вот уйти. — Я… Я просто хочу, чтобы ты остался.

— Рьюзаки… — Лайт устало потер виски. — Это не игра, ясно тебе? Мы играли все то время, пока были в наручниках, но сказка закончена. Я не могу остаться здесь и жить с тобой долго и счастливо.

Эл на мгновение поднял на него глаза:

— Я мог бы вернуть наручники, — тихо пробормотал он.

— Да на каком основании? — резко повысил голос парень.

— На основании того, что ни ты, ни Амане полностью не освобождены от подозрений. Тетрадь не тестир…

— Рьюзаки, заткнись, — сердито прервал его Лайт и схватил детектива за плечи, чтобы как следует встряхнуть: — Я приехал сюда, потому что не хотел, чтобы ты провел свой день рождения в одиночестве, а ты начинаешь обвинять меня в том, что я Кира, хотя это даже не доказано!

Эл помолчал, прячась за занавесом своих длинных черных волос, прежде чем спросить:

— Ты останешься хотя бы этим вечером?

— А ты этого хочешь?

— Да.

— Тогда останусь.

Эл сел на кровать и обнял себя руками, продолжая смотреть в пол. Лайту даже стало его немного жаль. Такой… брошенный.

— Смотри, — Лайт попытался привлечь его внимание. — Я знаю, что торты для тебя не в новинку, но подумал, что, может, он поднимет тебе настроение. Без клубники, конечно, но…

— Ничего страшного, Лайт-кун, — Эл вдруг поднял голову и улыбнулся. — Я люблю шоколадные торты. Большое спасибо.

— А теперь ты должен задуть свечи, — воскликнул парень, шурша пакетом.

Эл моргнул в замешательстве:

— Какие свечи, Лайт-кун?

— Которые я принес, — Лайт, наконец, выудил из пакета две свечи. — К сожалению, я отыскал только две, — комментировал юноша, доставая из кармана зажигалку и осторожно втыкая свечи в мягкий бисквит. Яркие блики от свечей затанцевали в отражении черных глаз. — Я не пою, ты знаешь, так что праздничной песни не дождешься.

Эл поднял на него глаза и слегка усмехнулся:

— Я бы и не посмел о таком попросить.

— Давай, загадывай желание, — улыбнулся Лайт, скрестив руки на груди.

— Хорошо, — Эл повернулся к торту и склонил голову, — Я хочу…

— Нет-нет! — перебил его парень. — Рьюзаки, нельзя говорить вслух, а то не сбудется!

— Вот и проверим, — Эл не сводил глаз со свеч. — Я хочу… чтобы Лайт-кун поцеловал меня.

Эл аккуратно задул свечи и посмотрел на Лайта.

— Проверил? — невозмутимо спросил парень.