Отравленное сердце

– Я думал, что месть будет сладкой. Но теперь я разрушился еще больше, чем прежде. – Я мрачно рассмеялся, когда моя сила свернулась в маленький клубок. – Да, слабый, я знаю. Эта проклятая Иверсен. Я не могу ненавидеть ее даже тогда, когда она разрывает мою душу на части.

В этот момент ярко вспыхнула луна. На долю секунды нагорье залил свет настолько яркий, что мне пришлось прижать руку к глазам. И так же быстро, как и появилась, яркость снова погасла. Внезапная тьма окутала нас. Болезненный для ушей писк прорезал ночь. Мой взгляд скользнул в сторону, и я увидел кролика, который только что сидел рядом со мной и слушал мой голос. Его обмякшее тело покатилось вниз по склону. Он был мертв.

– Клянусь богами, – прошептал я. Широко распахнутыми глазами я уставился на безжизненное тело животного, затем на луну. Силуэт Натаниэля исчез, и шум крыльев возвестил о возвращении Макса. Облегчение охватило меня. – Ты выжил!

Орел склонил голову, как будто не понимая. Подбородком я указал на кролика.

– Умер.

Какое-то время взгляд птицы был прикован к животному, и я мог бы поклясться, что заметил сожаление в его желтых глазах. Затем Макс развернулся, подтолкнул меня своими когтями и жестом велел покинуть холм. Он летел спереди, в то время как я следовал за ним быстрыми шагами. Спустившись вниз, Макс спрятался за кустом рододендрона, а затем беспокойно огляделся.

– Здесь никого нет, – сказал я. – Что ты видел?

Макс выглядел расстроенным. Он апатично оглядывался по сторонам, пугаясь каждого дуновения ветерка, который выбивал из рододендрона нежную мелодию.

– Макс. – Я положил руку мальчику на плечо. – Все хорошо. Я с тобой. Все в порядке, да?

Он сглотнул, но через некоторое время его дыхание стало спокойнее. Мальчик указал пальцем на луну, затем снова стал подражать Натаниэлю. Он подпрыгнул, развернулся вокруг своей оси и наконец спрятался по другую сторону куста.

– Натаниэль повернулся и ушел?

Макс кивнул. Он поднял вверх два пальца.

– Два? – Я нахмурился. – Что это значит?

Снова подражая Натаниэлю, он поднял два пальца.

– Натаниэль раздвоился?

Я понятия не имел, что хотел сказать мне мальчик. И чем чаще он повторял свое странное представление, тем больше расстраивался. Я провел рукой по лицу и вздохнул.

– Тебе следует лететь в Тихий Ручей. Здесь небезопасно для девятилетнего мальчика.

Но внезапно почва под нашими ногами начала вибрировать. Макс отшатнулся назад, но я остался на месте. Это не имело никакого отношения к той странной ситуации, которая произошла ранее. Я знал, что происходит, и Макс тоже. Мы с нетерпением смотрели на землю, пока отдельные клочки не начали подниматься в воздух. Между мной и Максом они формировали буквы, и, когда надпись была завершена, голос Жислен прозвучал сквозь гул, передавая сообщение, которое выбило почву у меня из-под ног.

«Хелена вернулась. Собрание в замке Бернеттов. Она вернулась не одна. Деклан Синклер с ней».

Хелена вернулась. Эти слова эхом раздавались в моих ушах, в то время как сердце подпрыгивало, показывая, что оно все еще живое.

Деклан Синклер.

Я больше никогда в жизни не хотел слышать это проклятое имя.

Дидре

От парня приятно пахло. Мамма миа, чертовски соблазнительно. Чем-то пряным, но в то же время диким. Какими-то травами, которые я не могла опознать, и в то же время этот запах напоминал суровую природу. Его лоб был прижат к моему, а места на моих бедрах, где покоились его руки, горели приятным жаром. Я просто надеялась, что он не был невралгиком, поскольку тогда мое быстро бьющееся сердце сразу же выдало бы мое желание. Что было бы нехорошо, потому что этот парень был незнакомцем. И, вероятно, сумасшедшим, учитывая то, как он только что буквально набросился на меня.

Я определенно была в шоке. Гнев на Арчи нарастал, в течение многих лет меня сводило с ума желание собственного кузена, и постепенно моя неудовлетворенная похоть достигла пика. Так и было. Наверняка. Нужно было всего лишь остудить голову. Я могла просто оттолкнуть незнакомца от себя и уйти.

Прямо сейчас.

– Ты должен отпустить меня.

– Но ведь я только начал. – Он склонил голову. Своим виском я почувствовала, как уголок его рта приподнялся. – И, если хочешь, сама отпусти меня.

Что, простите? О, черт возьми! Он был прав. Мои пальцы впились в его обнаженный торс под расстегнутой рубашкой. Торс незнакомца был… удивительно твердым. И теплым. Клянусь богами, как мои руки туда попали? И почему, черт возьми, я не уходила от него?

Он засмеялся.

– Ну, вот и все, Гринблад.

– Ты… ты знаешь, кто я?