Отравленные клятвы (ЛП)

Мне нужно ее трахнуть. Я позволяю ей пережить кульминацию, жду, пока она перестанет дрожать и извиваться на моем языке, а затем притягиваю ее к себе, захватывая ее рот в глубоком, голодном поцелуе, втягивая ее обратно в воду и разворачивая так, чтобы она отвернулась от меня.

— Держись за край крепче, — приказываю я ей, моя рука скользит вокруг ее талии, когда я перемещаю ее в нужное мне положение. Другой рукой я сжимаю ее идеальную задницу, прежде чем подвести свой член к ее влажному входу.

Я не планировал трахать ее в бассейне. Но я не могу перед ней устоять.

Она все еще трепещет, когда я толкаюсь в нее, растяжение почти слишком сильное, даже после того, как она кончила дважды. Она такая чертовски тугая, что почти больно сжимает мой член, но я все равно проскальзываю глубже, принимая ее немного жестче, чем прошлой ночью. Я не хочу причинять ей боль, я знаю, что у нее все еще болит, и это всего лишь второй день, но я не могу действовать так медленно, как ей, возможно, нужно. Я слишком сильно хочу ее для себя.

Я слышу звук, который она издает сквозь стиснутые зубы, и он звучит почти как мое имя, сдерживаемое, чтобы она не простонала его вслух. Ее спина выгибается, бедра прижимаются ко мне, и я знаю, что выигрываю эту битву. Она все еще борется со мной, но ее тело хочет того, чего, по утверждению ее рта, не хочет.

— Вот и все, зайчонок, — бормочу я, скользя рукой по ее бедру. — Хорошая девочка. Ты так хорошо принимаешь мой член. Такая тугая и влажная для меня.

— Не для тебя. — Она выдыхает слова, ее киска снова невольно сжимается вокруг меня. — Никогда для тебя. Я не буду…

— Тогда для кого? — Я хватаю ее за задницу, сильно сжимая, когда снова вонзаюсь, погружаясь на этот раз глубоко, достаточно, чтобы заставить ее немного вскрикнуть от жесткого толчка моего члена, полностью входящего в нее. — Если ты думаешь о ком-то другом, зайчонок, мне придется найти его и убить.

— Ни для кого. — Выплевывает она слова. — Я ни о ком не думаю, и о тебе в первую очередь.

— Я тебе не верю. — Еще один жесткий толчок. Боже, она чувствуется невероятно. Я прижимаюсь к ней бедрами, погружаясь так глубоко, как только могу.

— Мне все равно. — Ее голова наклоняется вперед, руки мертвой хваткой вцепляются в бортики бассейна. — Мне все равно, что ты думаешь.

Почти трудно выскользнуть обратно просто потому, что так чертовски приятно быть в ней вот так, погрузив в нее каждый дюйм моего члена, ее бедра невольно покачиваются напротив меня. Я двигаюсь в ней, вокруг нас плещется горячая вода, и когда мне наконец удается найти в себе силы снова вонзиться, я снова вонзаюсь в нее, не в силах сопротивляться желанию взять ее так сильно, как я хочу, всего на мгновение.

В этот момент, когда я снова вонзаюсь в нее, жесткое, грубое скольжение посылает толчок удовольствия вниз к моим пальцам ног, она издает крик, который останавливает меня. Это явно крик боли, и я отпускаю ее бедро, все еще погруженный в нее, когда чувствую, как она вздрагивает.

— Прости, зайчонок. — Я провожу рукой по ее талии, пытаясь успокоить ее. — Я не хотел причинить тебе боль.

— Ты всегда делаешь мне больно. — Она отворачивает голову, и впервые я чувствую, что мое возбуждение немного спадает. Ее настойчивость в том, что я причиняю ей боль, начинает меня раздражать, даже когда я пытаюсь оттолкнуть это.

— Я не хотел причинить тебе такую боль. — Я замираю внутри нее, давая мгновение, чтобы боль утихла, прежде чем снова начать двигаться, на этот раз медленно. Я провожу рукой по ее животу, спускаюсь между ее бедер и поглаживаю пальцами ее клитор, желая почувствовать, как она кончает, когда я кончаю. Я хочу снова ощутить, как она сжимает мой член, когда я наполняю ее. Еще один тихий стон срывается с ее губ, как будто мое прикосновение успокаивает боль, и мне это нравится больше, чем следовало бы.

— Вот и все, зайчонок. Кончай для меня. — Я потираю ее клитор чуть сильнее. — Позволь мне доставить тебе удовольствие.

Ее спина выгибается, и я могу сказать, что она теряет контроль.

— Я не… хочу, — она тяжело дышит, и я качаю головой, снова входя в нее и изо всех сил удерживая контроль над собственной кульминацией, пока провожу пальцами по ее набухшему клитору.

— Хочешь. Перестань бороться с этим. Перестань бороться со мной.

Она издает звук, похожий наполовину на стон, наполовину на всхлип, и все ее тело сотрясается, когда я чувствую внезапный поток горячей влаги на своем члене, ее тело сжимается и пульсирует вокруг меня, пробегая рябью по моему твердому стволу, когда я громко стону и качаюсь вперед, входя в нее так глубоко, как только могу, не причиняя ей боли снова. Я чувствую, как сильно она растянута вокруг меня, как ее оргазм раздвигает границы того, что она может вынести, и ощущение ее такой сводит меня с ума.

Удовольствие слишком велико. При звуке ее стона, ее потери контроля, ощущении ее рядом со мной мой член набухает и пульсирует сильнее, чем, я думаю, когда-либо был в своей жизни, когда я снова вхожу в нее, чувствуя, как мои яйца ноют от изысканного удовольствия, я наполняю ее своей спермой.