Отравленные морем [СИ]

— Не старайтесь, и так видно, что их там не меньше дюжины. Что нам делать? Маньяско, скорее всего, отступит. Попытается укрыться на островах. Он хорошо знает фарватер, где можно пройти между мелями. Мне эти воды незнакомы, и в любом случае «Анжело» там не пройдёт. У него слишком глубокая осадка.

— Но мы же не можем защищать его в одиночку! — воскликнул Энрике.

Вооружённый «купец» возвышался неподалёку, словно грозная плавучая крепость. Тарчи, наверное, здорово оживились при виде столь желанной добычи. Энрике с усилием подавил дрожь от мысли, что придётся ещё раз окунуться в мясорубку абордажного боя.

— Но и оставить его мы не можем, — рассудил Реньер. — Иначе после возвращения в Венетту нас ждёт трибунал.

«Что же делать?» — метались мысли Энрике. Дож поручил ему разобраться с Маньяско… и он почти выполнил это! Проклятый фиескиец вполне мог погибнуть в схватке. А если нет, тогда тарчи закончат начатое. Что касается «Анжело»… Жаль, конечно, оставлять его здесь, но вступать в схватку с целой эскадрой было бы чистым безумием! Дон Сакетти должен будет это понять!

Волшебное письмо с подписью дожа, порядком измятое, снова выглянуло на свет.

— Я считаю, нам нужно вернуться, чтобы известить сенат об этом событии, — заявил Энрике, протягивая письмо командиру Реньеру. Тот прочёл, и на его обычно невозмутимом лице что-то дрогнуло.

— Что ж, это аргумент, — задумчиво произнёс он. И отвернулся.

Энрике кусал губы, ожидая, чтобы Реньер отдал приказ рулевому и комитам. Если бы он мог, то сбежал бы отсюда впереди корабля. Чего медлить, ведь тарчи сейчас будут здесь! Вряд ли, конечно, они соблазнятся погоней за одинокой галерой, когда их ждёт более жирная добыча, но кто их знает… Однако Реньер молчал. Он смотрел на полыхающий вдали пожар и на море, кипевшее обломками, ставшее сегодня могилой для многих моряков Венетты.

Глава 18

Венетта, Дворец дожей.

Город плавился под жарким июльским солнцем. Влажный горячий воздух дрожал над мраморными статуями, гладкие блестящие плиты площади Трёх Грифонов слепили глаза, и всё живое в полуденные часы старалось забиться куда-нибудь в тень, под аркады, чтобы ухватить хоть глоток прохлады. Бьянка с Джулией задыхались в душных покоях. Джулия укачивала малышку, а Бьянка вяло прислушивалась к негромкому пению служанки, которая поливала поникшую от жары герань и базилик на террасе.

— Парит, как будто перед грозой, — недовольно сказала она, обмахиваясь веером.

— Какая она милая, правда? — глядя на дочь, прошептала Джулия. — Мне кажется, я никого не смогу полюбить так сильно, как её!

Бьянка невольно улыбнулась, засмотревшись. Укачивая ребёнка, Джулия словно преобразилась: всё, что было лучшего в её душе, отразилось сейчас на лице, придавая ей особое очарование. Она казалась такой трогательной и совсем беззащитной перед мощной силой, которую представлял сенат во главе с дожем.

— Пока она спит, поговорим о другой Франческе, — напомнила Бьянка шёпотом, чтобы не разбудить ребёнка. — Значит, она больше ничего о себе не рассказывала?

— Нет, — печально вздохнула Джулия. — Только про мать, деда… и всё. Она не очень-то разговорчива.

«То есть ты, по обыкновению, болтала за двоих!» — мысленно съязвила Бьянка, снова почувствовав всплеск раздражения.

Ей предстояла нелёгкая задача. Как можно вытащить из тюрьмы человека, о котором ты ничегошеньки не знаешь?! Тем более — человека, обвинённого в преступлении против государства! Бьянка остро нуждалась в союзниках. На Джулию, при всём её горячем сочувствии к подруге, нельзя было положиться. Та сама привыкла во всём полагаться на других.

— Если бы нам удалось найти кого-то из её родных…

Джулия сквозь слёзы покачала головой:

— Вряд ли. Её даже ни разу не навещали. Я имею в виду, в монастыре. Если кто-то из её родных ещё жив, наверное, они давно забыли о ней.

— Если бы мы могли узнать хотя бы её полное имя! — раздражённо сказала Бьянка. — Имя тоже способно защитить! Если Франческа принадлежала к одной из старых семей Венетты, к ней отнеслись бы совсем по-другому!

«А это вполне вероятно, учитывая, каким даром она владеет».

— Мы никогда не говорили об этом, — всхлипнула Джулия. — В монастыре никого не интересовало, насколько пышно твоё родословное древо. Бьянка, я чувствую себя такой беспомощной! Я расспрашивала донну Джоанну, она молчит. С кем-нибудь из сенаторов увидеться невозможно. О, скорей бы вернулся Роберто! Он докажет, что Манриоло никогда не имел дела с агентами Фиески, и Франческу сразу отпустят. Кто вообще такое придумал, будто Манриоло — шпион?! Да у него бы на это сроду мозгов не хватило! И вообще, у сената нет никаких доказательств против Франчески!

«Чтобы тайно придушить человека в камере, доказательства не нужны», — мрачно подумала Бьянка. До неё дошёл слух, будто карлику, которого схватили вместе с Франческой, удалось бежать. Разумеется, это было ложью. Ни одному счастливчику ещё не удавалось сбежать из венеттийской тюрьмы! Нет, скорее всего, тело несчастного шута уже пошло на корм морренам…