Отравленные морем [СИ]

Она не стала говорить этого Джулии, чтобы не пугать её ещё больше, но и сама не знала, как найти выход. Посоветоваться было не с кем. Отец Бьянки, дон Санудо, только хмурил седые брови: «Лучше бы ты не вмешивалась, а то как бы хуже не стало!» Дон Санудо, к старости накопив богатств и заняв прочное положение в обществе, сделался медлителен и осторожен, как старый карп в пруду. Бьянка, может, и послушалась бы отца, однако врождённое чувство справедливости не давало ей покоя. А ещё подспудно тлела мысль, что фальшивая «Джулия», с которой она познакомилась прошлой весной, нравилась ей даже больше настоящей золовки. У Франчески была внутренняя сила, здравый смысл и верность друзьям — качества, которые Бьянка превыше всего ценила в людях. Ей совсем не хотелось, чтобы такая девушка стала жертвой интриг дона Сакетти!

Малышка, будто почуяв печальное настроение матери, вдруг проснулась и расплакалась. Тотчас же за дверью послышалась суета. Бьянка насторожилась: в последние дни она привыкла нервно вздрагивать от любой новости. Но это оказалась всего лишь Дзанетта — кормилица, нанятая в помощь Джулии. Влетев в комнату, она с улыбками «А кто это у нас тут? Что за слёзки?» забрала девчонку у матери, стараясь её успокоить. От её ласкового сюсюканья у Бьянки заныли зубы.

Следом заглянула Инес, что тут же вызвало у Джулии разъярённое шипение:

— Зачем ты сюда явилась? Говорила же — не показывайся мне на глаза!

Инес смущённо потупила взгляд:

— Я хотела только помочь…

— Если ты хоть пальцем прикоснёшься к моей дочери, клянусь, я тебе руки поотрываю! — крикнула Джулия, гневно сверкая глазами.

Не желая устраивать сцену при слугах, Бьянка незаметно кивнула Инес в сторону двери: мол, давай выйдем. Когда они оказались одни посреди тихой пустой галереи, расчерченной полосами света, девушка огорчённо вздохнула:

— Она теперь так и будет на меня кидаться?

— А ты как хотела? — недобро усмехнулась Бьянка.

— Я же не знала! В ту ночь ты сказала только, что хочешь помочь им бежать! Я понятия не имела, что та девушка — её сестра, что они… что она сестра Энрике!

Бьянка отметила, что Инес выглядела бледной и какой-то потерянной. Словно после той ночи в ней что-то надломилось. Глаза её покраснели и были обведены синеватыми тенями, нежная фарфоровая кожа от волнения пошла пятнами:

— Я не сказала этого отцу… дону Сакетти, — тихо произнесла она.

— Правильно сделала, — кивнула Бьянка.

«Если Сакетти заподозрит, что Франческа — побочная дочь графа Арсаго, да ещё владеющая магией, он её точно живой не выпустит».

— Но если она действительно родственница Энрике, я хотела бы, чтобы с ней обошлись по справедливости.

— Я наводила справки в монастыре, — призналась Бьянка. — Толку мало. Думаю, только настоятельница знала о родителях Франчески, а её уже нет в живых. Вроде бы мать Франчески жила где-то в пригороде, в глухом поместье…

Инес решительно сдвинула брови:

— А граф Арсаго практически не покидал Венетту — был вечно занят в сенате. Что-то не сходится. Как же они могли встретиться? Но если Франческа — действительно дочь патрициев, тогда её дело должно разбираться на Совете десяти, таков закон.

Бьянка приостановилась в задумчивости. Её осенило воспоминание: дон Арсаго и правда редко уезжал из Венетты, даже его сына в Патаву обычно сопровождал кто-нибудь из друзей или охранников, но время от времени граф навещал своих друзей в поместьях, расположенных по течению Бренты. Там же полно старинных усадеб! Для знатного господина, жаждущего уединения, но в то же время не желающего быть оторванным от новостей (а именно такой характер, судя по всему, был у деда Франчески), лучшим вариантом было бы приобрести один из домов на Бренте. Ей нужно только поехать в Киоссу, взять барку и проехаться по реке. Ну и ещё посмотреть архивы купли-продажи домов.

Она с новым интересом взглянула на Инес. Надо же, когда ревность не застит ей разум, в этой белокурой головке иногда заводятся дельные мысли!

— Спасибо за совет, — сказала она искренне. — И ты меня ещё больше обяжешь, если не станешь передавать наш разговор светлейшему дожу.

Взгляд Инес был серьёзным и каким-то печальным:

— Я не шпионка своего отца, зря ты так думаешь.

— Считай, что я заразилась подозрительностью от дона Сакетти, — съязвила Бьянка, не удержавшись от шпильки. — Это ведь ему везде мерещатся лазутчики и шпионы! Боюсь, если бы не то происшествие с грифоном, которое можно объяснить только магией кьямата, Франчески уже не было бы в живых! Наверное, в Карчери боятся, как бы она не натравила ожившего грифона на своих палачей!

Инес отвернулась и подошла к окну:

— Тот случай действительно можно объяснить только магией… Но Франческа здесь не при чём, — сказала она глухо.

Все последние дни Инес думала лишь об Энрике. Галеры ушли в море три дня назад, и с тех пор с моря не было новостей. По ночам она долго лежала без сна, а, когда засыпала, ей снилось, что она летит над сияющей густо-синей гладью, отыскивая взглядом цепочку судов под знакомым флагом. Во сне у неё были мощные крылья, способные унести её далеко от дома.

Во сне Инес была грифоном.