Отравленный памятью

— Что предпочитаете? Виски, коньяк, бурбон?

— Мы бы предпочли на трезвую голову всё это,— обвожу рукой кабинет, — обсуждать. Очень хочется понять, что же, чёрт возьми, произошло?

Карл чуть растягивает тонкие бледные губы в усмешке и достаёт бутылку коньяка. Отвинчивает тонкими, почти прозрачными, пальцами крышку и хмурит брови. Он весь какой-то тонкий, почти бесплодный, похожий на призрака. Или вампира. Готичный персонаж, ничего не скажешь — такому впору на кладбище старушек пугать, страшно завывая средь могил, закутавшись в чёрный плащ.

Твою мать, что за мысли в голове-то бродят? Наверное, тот мент мне что-то в мозгах нарушил.

— Ну, а я, пожалуй, выпью, — произносит и наливает себе половину стакана. Секунда и тёмно-янтарная жидкость исчезает в недрах его организма. — Потому что в противном случае мозг взорвётся. Устал я что-то в последнее время, утомился.

Мы молчим и ждём, что же он расскажет. Для чего-то же вызывал сюда.

— В общем, я знаю, где ваш Никита находится,— на одном выдохе произносит Карл и снова наливает себе, на этот раз, примерно четверть. — Точно выпить не хотите?

Я не знаю, радоваться или нет. С одной стороны мы в шаге от того, чтобы схватить его за задницу, а с другой... Карл не выглядит сейчас как человек, сообщающий другим приятную новость, значит что-то здесь не так. Только что?

— Знаете, я всегда знал, что ему нельзя доверять, — начинает, переходя сразу к сути. Мне нравится, что он не тянет кота за причиндалы. — Ещё до тюрьмы он иногда выполнял кое-какие... хм... мои мелкие поручения. Работал всегда хорошо, но интуиция всегда подсказывала, что с ним нужно держать ухо востро.

Карл сверлит нас красными глазами, от чего становится не по себе. Но, памятуя слова Роджера, взгляд не отвожу, хотя терпение моё на исходе.

— И вот совсем недавно Никита снова нарисовался на моём пороге. Ему нужна была работа, а у меня накопилась целая гора мелких дел, которые всё не было времени разгрести. Ну и решил проявить заботу о ближнем и дать парню подработать. И снова он проявил себя с хорошей стороны, но я по-прежнему ему не доверял.

— Карл, — говорит Роджер, — то есть всё это время он был рядом с тобой, а ты молчал?

Вот и меня этот вопрос волнует.

— Но откуда я мог знать, что именно он вам нужен? — Карл приподнимает бесцветную бровь и поворачивается к своему другу. — Ты попросил помочь найти одного человека, но ни словом не обмолвился, кто именно этот человек! Вечно загадками говоришь. Вот и перемудрил.

Роджер спрыгивает со стола и за один длинный шаг преодолевает, разделяющее их, расстояние. Они стоят друг напротив друга, сцепившись взглядами в немой схватке, а воздух так наэлектризован, что скоро молнии полетят.

— Но именно ты прислал человека! — шипит Роджер. — Ты гарантировал, что мы можем ему доверять, что он проверенный. Какого хрена мы вляпались в такое дерьмо?!

— То есть ты хочешь сказать, что я сделал это специально? — не повышая голоса, обманчиво спокойно, спрашивает Карл.

— Ты не понимаешь? — теряя терпение, почти ревёт Роджер. Никогда не видел его таким. — Я же верил, что Карл в тёмную играть со мной не будет. А что в итоге? Нас чуть было в тюрягу не упекли после того, как твой человек навёл нас на тот проклятый гараж. И ты хочешь сказать, что ничего не знал об этом?! Не смеши меня.

Карл чуть дёргается, словно Роджер ударил его. Одногразый раздувает ноздри, сжимая кулаки, а мы, словно три вороны на ветке, сидим на диване, замерев, потому что это их разборки, в которых нам нет места.

Филин кидает на меня выразительный взгляд, и я чуть заметно киваю.

— Я похож на клоуна? — почти рычит Карл. — Я послал человека, которому, думал, можно доверять. Да, глупо, наивно, но ведь же знать не знал, что они снюхались с Никитой, понимаешь?!

— В смысле?

Карл хмыкает и отходит от Роджера на несколько шагов.

— В том смысле, что Змей предупредил Ника, что вы ищете его. Не знаю, почему они думали, что я не узнаю? Не прослежу, не выведаю? Наверное, старею, раз мои же парни себе такое позволяют.

В его голосе неприкрытая горечь. Наверное, сложно однажды осознать, что те, кому доверился, считая их надёжными людьми, — крысы.

— В общем, никакие мои оправдания сейчас не отменят того, что именно я всё запорол.

— Точно.— Роджер складывает руки на груди и снова садится на край стола.— Эти твои страхи до добра не доведут. Я тебе давно говорил: ты стал параноиком. Вечно прячешься по тёмным углам, обленился. Приехал бы тогда сам, ничего бы этого не случилось.

Карл кидает на друга быстрый взгляд, в котором слишком много невысказанного, тайного, известного только им двоим, что и не разобрать.

— А почему ты сюда не приехал? Не подорвал свой зад и не приехал лично?

Роджер отводит взгляд, потом тяжело вздыхает и говорит:

— Потому что не хочу лишний раз видеть, чем ты занимаешься. Я и так каждый раз на горло себе наступаю, когда сюда прихожу. Извини, знаю, что тебя это злит, но вот так.