Отравленный трон

— Ну отец же! — воскликнула она, топнув ногой от смущения и ярости. — Хватит!

— Вот и перестань вести себя как девчонка! — вдруг закричал ее отец, побагровев от неподдельного гнева. — Ты хочешь, чтобы я умер от беспокойства? — кричал он. — Чем мы занимались все эти годы, если я так и не научил тебя справляться без меня? Господи ты боже мой! Винтер! — В его глазах она увидела страх. — Ну скажи, что ты можешь это сделать! Что тебе это под силу! Или… — Он умолк и вскинул руки в немом волнении. — Что… что тогда случится с тобой?

— Ладно, папа, ладно. — Она подошла поближе. — С мастером все будет в порядке, я полагаю. Но как справиться с подмастерьями?

— С мастером все будет лучше не придумаешь, — ответил Лоркан уже успокаивающим, мягким тоном. — Это Паскаль Хьюэтт, он хороший человек. И мой отец, и я много с ним работали. Он талантливый, знающий и всегда в курсе всего нового. К тому же он учтив. Обещаю тебе, как только ты покажешь, что справляешься с ситуацией, он всех подмастерьев построит.

Винтер стиснула руки и глубоко вздохнула:

— Чертовы подмастерья!

Углы рта Лоркана дрогнули, и в глазах промелькнула насмешливая искорка. Он ответил:

— Да уж, они любого достанут.

Винтер взглянула на него сухо.

— Ну же, перестань, — попросила она.

— Ты можешь, малышка. — Он кивнул, торжественно глядя на нее. — Ты сумеешь. И это всего на один день. Я буду с тобой завтра.

Винтер взглянула на его бледные губы и усталое лицо и неуверенно кивнула.

— Я знаю, папа.

— Ну так ступай.

Она глубоко вздохнула, разжала руки, выпрямила спину и вышла.

Когда Винтер покинула свои покои, у двери Рази шла бурная деятельность, она притворилась, что копается в поясной сумочке, но сама краем глаза наблюдала за происходящим.

Портной доставил целую кипу аккуратно сложенных пурпурных мантий. Рази принял их, как корзину гадюк. Он кивнул, отпуская портного, и проводил его взглядом, сжав челюсти, с грудой плащей под мышкой. Мимо него в коридор выходил пар от ванны Кристофера, так что Рази выглядел, как поджарый бог, спускающийся через облака.

Рядом ожидал паж, он кашлянул так, что Рази обратил на него взгляд своих опухших глаз.

— Его Величество добрый король Джонатон желает напомнить Вашему Высочеству, что вашего присутствия ожидают в палате совета во второй половине восьмой четверти.

— Скажи Его Величеству, что у меня есть другие дела.

Паж, казалось, такого ответа и ожидал и передал записку с личной печатью Джонатона. Челюсть Рази дернулась, он перехватил поудобнее тяжелые плащи, взял записку и одной рукой сломал восковую печать и разорвал конверт. Он быстро прочел письмо, после чего дыхание его участилось, а лицо покраснело.

Паж не мигая глядел на стену, пока Рази стиснул зубы, пытаясь сдержать свою ярость. Наконец он выдавил из себя короткое «Я приду».

Паж с облегчением поклонился и поспешил прочь.

Винтер перестала возиться с сумочкой и как ни в чем не бывало вышла вперед.

— Ваше Высочество, — проговорила она официальным тоном, но мягко.

Рази вскинул на нее глаза, и она увидела, что он едва может сдержать свои эмоции.

— Как поживаете? — спросила она беззаботным тоном, но взглядом сказала больше.

Он протянул ей письмо, которое оказалось очень коротким. Элегантным почерком Джонатона было написано только: «Главный инквизитор требует, чтобы вольноотпущенник Кристофер Гаррон из Хадрии оставался в его распоряжении для дальнейших бесед». Подписано было «Джонатон Кингссон III».

Винтер аккуратно сложила письмо и заглянула другу в лицо. Из покоев Рази доносился тихий плеск. Испорченная одежда Кристофера кучей лежала у их ног, запах от нее шел тошнотворный, несмотря на наполнивший воздух аромат лекарственных снадобий.

Винтер с трудом сглотнула. Хотя Рази смотрел прямо, он ее, похоже, вовсе не видел — юноша как будто погрузился в какой-то свой неведомый внутренний мир, населенный хищниками и затененный ужасами, видными лишь ему. Он прижал плащи к груди, сминая тщательно выглаженную парчу и бархатные воротники.

Винтер положила письмо на плащи.

— Ты их сомнешь, — сказала она и мягко протянула руку, чтобы разжать хватку, которой он вцепился в драгоценную ткань. Тогда Рази обратил свой взгляд на нее. Не обращая внимания на стражу, она не отпускала его руки и смотрела прямо ему в лицо с безоглядной, открытой улыбкой, полной привязанности.

Рази тяжело выдохнул и грустно улыбнулся в ответ, сжав ее пальцы. Он хотел что-то сказать, но нахмурился. Он вдруг опустил взгляд на ее руку. Глянул через плечо на наблюдающего за ними стражника. Посмотрел ей в лицо. А затем вдруг огляделся по сторонам во вполне оживленном холле и убрал руку.

Письмо задрожало и слетело с плащей на пол, Винтер наклонилась поднять его и положить обратно на папку. Когда она вновь взглянула на Рази, выражение его лица совершенно изменилось.

Глаза были полузакрыты, взгляд холодный. Он стоял очень прямо, с отчужденным видом.

— Этому надо положить конец, — твердо сказал он.

Винтер не поняла, что он имеет в виду.

— Увидимся вечером, — сказала она.