Отражаясь в людях: почему мы понимаем друг друга

Благодаря кропотливой экспериментальной работе группа Ридзолатти существенно продвинулась в понимании функционирования моторных мозговых клеток обезьян во время их различных хватательных действий (эти клетки потому называются моторными, то есть «двигательными», что они расположены в начале цепочки, управляющей мышцами тела). И вот в один прекрасный день, примерно двадцать лет назад, нейрофизиолог Витторио Галлезе ходил по лаборатории во время перерыва в эксперименте. Обезьяна спокойно сидела на стуле, дожидаясь очередного задания. И вдруг Витторио, потянувшись за чем-то - он не помнит, за чем именно, - уловил вспышку активности со стороны компьютера, подсоединенного к электродам, которые были хирургическим путем имплантированы в мозг обезьяны. Непривычному уху эта активность могла бы показаться хаотическим шумом; но для уха опытного нейроспециалиста она означала электрический разряд из интересующей его клетки в области F5. Витторио мгновенно подумал, что это странная реакция. Обезьяна сидела себе тихо, не намереваясь ничего хватать, и тем не менее этот нейрон, связанный с хватательными действиями, сработал.

Так, по крайней мере, гласит одна из версий истории о первом зафиксированном обнаружении зеркального нейрона. Другая касается одного из коллег Витторио - Лео Фогасси, который взял арахис и тем самым вызвал возбужденный отклик в области F5 мозга обезьяны. В еще одной фигурируют Витторио Галлезе и порция мороженого. Есть и всякие версии - они правдоподобны, но ни одна не подтверждена документально. Годы спустя, когда значение зеркальных нейронов было уже осознано, пармские специалисты обратились к лабораторным журналам в надежде составить достаточно точную хронологию своих ранних наблюдений. Но они попросту не смогли этого сделать. Они нашли записи о «сложных зрительных реакциях» моторных клеток обезьян в области F5. Эти записи были неясны, потому что в то время ученые не знали, как истолковать свои наблюдения. Ни один нейроспециалист в мире даже вообразить тогда не мог, что моторные клетки способны давать разряд при простом восприятии чужих действий без какой-либо собственной двигательной активности. В свете как экспериментальных данных, так и теоретических разработок того времени это представлялось абсурдом. Мозговые клетки обезьяны, посылающие сигналы другим клеткам, которые анатомически соединены с мышцами, не должны разряжаться, когда животное сидит совершенно неподвижно, положив руки на колени, и наблюдает за действиями человека. И тем не менее они разряжались.

В конце концов, не так уж важно, что «момент эврики» для зеркальных нейронов растянулся на годы. Важно, что группа вскоре вплотную занялась странными явлениями, происходившими в ее лаборатории. Поначалу ученым самим трудно было поверить в полученные результаты, но со временем они почувствовали также, что обнаруженные факты, если они подтвердятся, могут потенциально означать новое слово в науке. Они не ошиблись. За двадцать лет, прошедших после той первой фиксации зеркально-нейронного разряда, череда хорошо контролируемых экспериментов с обезьянами, а позднее и с людьми (но с ними, как правило, проводились другие эксперименты, без вживления в мозг электродов) подтвердила замечательное явление. Тот простой факт, что группа клеток в человеческом мозгу - зеркальные нейроны - дает разряд, когда человек либо бьет по футбольному мячу, либо видит, как по нему бьет другой, либо даже просто произносит или слышит слово «Удар!», ведет к поразительным открытиям и новому пониманию.

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЧЕТВЕРКА