Отражаясь в людях: почему мы понимаем друг друга

Эксперимент над пациентами с расщепленным мозгом, который вместе со Сперри провели супруги Зайдель, опирался на тот факт, что в силу анатомического строения зрительной системы мозга любой зрительный раздражитель, возникающий с левой стороны поля зрения, идет в правое полушарие мозга, и наоборот. Экспериментаторы воздействовали на пациентов с обеих сторон зрительными раздражителями, порождающими сигнал в то или другое полушарие. Среди этих раздражителей было лицо самого пациента. Из господствовавших в то время представлений следовало, что узнать свое лицо пациент сможет только левым полушарием, поскольку оно в большей степени отвечает за речевые функции. Этот вывод основывался на предположении, что для узнавания своего лица человек должен вербализовать (по крайней мере, внутренне) весь процесс. Однако Сперри и Зайдели опровергли его, обнаружив, что пациент способен узнать свое лицо каждым из двух полушарий⁹⁴.

Работая в лаборатории Зайделя в Лос-Анджелесе, Люсина Аддин использовала несколько иной подход к тому же вопросу. Это был способ, разработанный нейроспециалистом-когнитологом Джулианом Кинаном из Гарвардского университета. Зрительные раздражители в левой или правой части поля зрения, которыми Люсина воздействовала на пациентов, также были лицами - но особого рода. Это были серии компьютерных гибридов между лицом пациента и лицом другого человека от стопроцентного «я» к стопроцентному «другому» с шагом в 10 процентов. Пациента просили сказать, является ли данный гибрид в большей степени его лицом или в большей степени чужим лицом. Хотя этот подход заметно отличался от первоначального эксперимента Сперри, результаты у Люсины получились очень похожие: человек способен узнавать свое лицо и правым, и левым полушарием⁹⁵.

Теперь она захотела использовать ряд экспериментальных методов в моей лаборатории для дальнейшего исследования взаимодействия между «я» и мозгом. Она задавалась все тем же основным вопросом: какие области мозга играют ключевую роль в самоузнавании? Самым логичным в ее положении было провести опыт сходный с предыдущим, но на этот раз, помещая здоровых добровольцев в ФМРТ-сканер, смотреть, как будут активироваться различные области мозга при взгляде на тот или иной гибрид. Люсина стала со мной сотрудничать главным образом потому, что я состою в штате Центра мозговой картографии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и работал с ее научным руководителем Эраном Зайделем. Так или иначе, она не думала о зеркальных нейронах - а вот меня они очень интересовали.

Моя гипотеза о формировании зеркальных нейронов при взаимодействии между «я» и другими (младенец улыбается - родитель улыбается в ответ) и данные психологов развития о самоузнавании и имитации говорили о вероятном участии зеркальных нейронов в самоузнавании. Я не был, однако, специалистом по самоузна- ванию и нуждался в таком помощнике, чтобы взяться за эксперимент. Люсина оказалась идеальным стажером: она знала по теме «“я” и мозг» практически все - как с эволюционной точки зрения, так и в плане развития отдельной особи; она была в курсе всех философских дискуссий по этому вопросу и всех скудных экспериментальных данных, имевшихся на тот момент. Ей оставалось только освоить нейровизуализацию. В этом я мог ей помочь, и я так и сделал, в конце концов став вторым научным руководителем ее диссертации. Я льщу себя надеждой, что к концу аспирантуры Люсина кое-что узнала от меня о нейровизуализации; со своей же стороны могу точно сказать, что благодаря ей я выяснил массу всего о человеческом «я».