Отражаясь в людях: почему мы понимаем друг друга

В противоположность Фадиге, Лео Фогасси совсем не такой общительный, как остальные участники пармской четверки. В первые годы после открытия зеркальных нейронов, в начале 1990-х, Фогасси, безусловно, был меньше других вовлечен в информирование научной общественности о результатах экспериментов. Способность к взаимодействию, разумеется, один из важнейших аспектов научной деятельности, но не она является сильной стороной Фогасси. Зато он выдающийся лабораторный ученый, который сам или в качестве руководителя провел, судя по всему, больше экспериментов с зеркальными нейронами, чем кто-либо в мире. В последние годы он возглавлял ряд важных проектов, из которых наибольшее значение имеет серия экспериментов, посвященных роли зеркальных нейронов в понимании чужих намерений. Вскоре я перейду к обсуждению этого фундаментального труда.

И наконец - Джакомо Ридзолатти, лидер группы, в высшей степени разносторонняя, можно сказать, ренессансная личность. В современной науке главенствует узкая специализация. Ученые, как правило, сосредоточиваются на одном предмете исследования и используют какую-либо одну методику. Но не таков Ридзолатти. Спектр его исследований необычайно широк: нейрофизиология зрения у кошек, поведенческая неврология пациентов с мозговыми повреждениями, экспериментальная психология (опыты на здоровых добровольцах), анатомические и нейрофизиологические исследования приматов, нейровизуализация у людей и - вдобавок ко всему - вычислительная нейронаука! Способность Ридзолатти соединять все эти разнообразные линии исследования в цельную картину деятельности человеческого мозга почти сверхъестественна и, безусловно, уникальна в современной нейронауке. И, кроме того, его тонкое понимание мозговых функций не имеет себе равных (может быть, поэтому его несколько всклокоченная седая шевелюра всегда напоминает мне об Альберте Эйнштейне). Та давняя работа в Парме, что привела к открытию зеркальных нейронов, выросла из интуитивных соображений Ридзолатти о роли премоторных областей в создании «карт пространства», окружающего тело. Он назвал эту теорию премоторной теорией внимания. Довольно давно, просто просматривая данные, касающиеся времени реакции здоровых добровольцев, выполнявших зрительно-пространственный тест (безусловно, не самый показательный вид информации о мозговой деятельности), Ридзолатти разработал модель зрительно-пространственного внимания (то есть способа, каким мы обращаем внимание на объект или движение слева от нас, игнорируя то, что происходит справа), которая много лет спустя была подтверждена методами нейровизуализации⁶.

Ридзолатти, Галлезе, Фогасси и Фадига - «великолепная четверка», которая изменила в науке очень многое. Открытием зеркальных нейронов и выявлением их возможного скрытого значения мы прежде всего обязаны слаженному сотрудничеству, «химическому сродству» этих четырех нейроспециалистов. Благодаря им в последующие годы даже образованные неспециалисты изменят свои представления о том, как мы, люди, на самом деле воспринимаем мир и действуем в нем, будучи общественными животными.

ЗЕРКАЛА В МОЗГУ

Дьявол в деталях, не так ли? По крайней мере, в нейронауке это, кажется, всегда так, и это определенно так, если речь идет о зеркальных нейронах. Тонкие отличия, которые характеризуют отклик этих нейронов, были выявлены благодаря небольшим вариациям в условиях экспериментов в лабораториях по всему миру и уже затем это открыло двери нашему пониманию. С другой стороны, в исследовательской аппаратуре, использовавшейся в Парме, не было ничего необычного. Применяя классическую методику клеточной нейрофизиологии, Ридзолатти и его сотрудники имплантировали электроды в области F5 мозга макак и регистрировали все электрические изменения - «потенциалы действия» - на поверхности индивидуальных нейронов, в то время как обезьяны выполняли те или иные задания за вознаграждение в виде пищи. По электрической активности в мозгу можно судить о срабатывании данного нейрона в данный момент времени. Нейрон, как мы говорим, «разряжается», кодируя либо сенсорное событие (обезьяна видит объект или действие), либо моторный акт (хватает яблоко), либо когнитивный процесс (запоминает акт хватания). (В рамках старой парадигмы «отдельных ящиков» каждая данная клетка якобы способна кодировать один, и только один из этих трех типов деятельности. Зеркальные нейроны кодируют два из них, уничтожая барьер между восприятием и действием.) С помощью этих электрических разрядов, кроме того, мозговые клетки шлют сигналы друг другу. Даже клетки, расположенные в мозгу далеко друг от друга, способны сообщаться посредством потенциалов действия, если они физически соединены аксонами - длинными клеточными отростками, своего рода «электрическими удлинителями».