Отражаясь в тебе

Выглядел он плохо: осунувшееся лицо, отросшая щетина, ввалившиеся щёки, обесцвеченная радужка и покрасневшие белки глаз, серые губы, вокруг которых залегли скорбные складки, растрепанные волосы, даже одежда на нем была та же, что и вчера. Охватив всю картинку сразу, Варя расстроилась. Ведь с того момента, как они виделись последний раз, прошла едва ли половина суток. А перед ней стоял практически опустившийся человек. Сердце больно сдавило от жалости к любимому, такому родному мужчине и к тому, который её предал, играл с ней, словно кошка с мышью, в своем желании отомстить…

«Ну да… — горько подумала она. — Кто я такая? Обычная девчонка, такая же как многие, кто были в его жизни до меня и ушли из неё, как уйду и я…».

Он молча смотрел на её приближение.

— Варя, — наконец что-то для себя решив, Миша бросился ей на встречу. — Варя! — голос его был каким-то неживым, заторможенным.

Но не дойдя до неё буквально трех шагов, парень остановился так резко, будто наткнулся на невидимую преграду. Он смотрел на любимую взглядом больной собаки, понимающей, что она обречена, так как «добрые» хозяева, решив больше не мучать псинку, привезли её в ветлечебницу для последнего в её жизни укола.

Душа Вари разрывалась от противоречивости чувств. Да и любовь к этому молодому мужчине ещё была жива и билась в той темнице, куда девушка её безжалостно заточила, не желая страдать.

— Варя! Прости меня, Варя! То, что сказал отец, неправда.

Сказав это, он запнулся. А потом исправился.

— Для меня всё изменилось на твоём дне рождения. Ещё тогда, в парке, я не понимал до конца своих чувств к тебе, а на твоем празднике… словно глаза открылись…

Варя, еле сдерживая клокотавшие у неё в груди слёзы, отрицательно покачала головой.

— Я безоговорочно верила тебе, Миша! За это время, что мы вместе, я дошла до того, что стала твоей тенью. Всё это время я жила только тобой, но ты растоптал меня, уничтожил мою любовь. Я до сих пор не могу понять, зачем ты так долго тянул с тем, чтобы наказать меня ни за что? Зачем ты приручал меня? Ну сделал бы своё подлое дело и сразу же бросил бы! Зачем столько времени держал меня возле себя, изображая любовь?

— Прости, Варя! — он заломил свои руки в немом обращении к ней, но на девушку этот жест должного впечатления не произвел. Она лишь отошла от него дальше на полшага. — Это всё не так! Я люблю тебя… очень сильно люблю… я задыхаюсь, когда тебя нет рядом. Ты же знаешь, я не имею привычки врать… Всё произошедшее вчера — страшная ошибка, и во всем виновата тупая, безудержная ревность. Прости меня за неё.

— Ревность? Я бы простила тебе твою безумную ревность. Но мне ты мне врал во всем. И врал виртуозно! Очень больно было узнать, что все твои слова — лишь ширма для твоей подлости, для твоей ненависти и мести ко мне и к моей семье.

Девушка судорожно вдохнула, глотая слёзы, а потом продолжила говорить. Её голос дрожал от надрыва, как перетянутая струна, которая вот-вот может лопнуть.

— Я не буду тебя обманывать. Пока ещё ты мне дорог, но я вырву тебя из своей души, из своего сердца. Обязательно вырву!

— Нет, Варя! Нет! — быстро замотал он головой. — Не бросай меня! Не уходи от меня! Каждый человек имеет право на ошибку… И это была моя ошибка. Ты вспомни, как мы мечтали с тобой, как у нас все начиналось. Вспомни и прости меня. Прости!

— Отпусти меня, Миша! Мне больно находиться рядом с тобой. Я устала от этой лжи, от вранья в наших отношениях. Я теперь просто не чувствую, где правда, а где ложь. И поэтому нам нельзя быть вдвоем. Ты просто не представляешь, какой черный и грязный у меня отпечаток на душе, какой у меня холод в сердце. Холод не от нелюбви к тебе, а от потери веры в тебя. Я теперь не могу согреваться твоим теплом. Для нас всё потеряно, потому что «нас» больше нет…

Слёзы текли у неё по лицу, а он смотрел на неё влюблёнными глазами, до конца не веря тому, что происходит. Не веря в то, что Варя для себя решение приняла и оно явно было не в его пользу…

— Ты же моя вторая половинка! — прошептал он. — Только с тобой я могу чувствовать себя нужным и свободным… только с тобой я живу. Поверь мне… и прошу тебя, вспомни, как я люблю тебя, и пойми, что то, что произошло, было чудовищной ошибкой.

— Нет, Миша! — замотала она головой и даже больно прикусила губу, не давая себе ни малейшего шанса ментально поддержать попытку подняться с колен жалости к нему. — Ты как заведенная пластинка. Говоришь своё и не слышишь меня… Прости, но я не хочу больше с тобой разговаривать. Я хочу остаться одна. Никого не хочу видеть! Никого не хочу слышать! Сейчас не держи меня! Может быть, я когда-нибудь и смогу тебя простить, но… пока я в этом сильно сомневаюсь.

Губы его тряслись. Весь он, его опущенные плечи, безвольно повисшие руки. выражали безысходность происходящего, полное отчаянье.

— Прости меня, Варя! Прости!

— Ты должен меня понять. Наше время истекло, и будет лучше, если мы найдём в себе силы, чтобы расстаться… В конце концов, то, что тебе было нужно от меня, ты получил. Поэтому выполни пожалуйста и ты мою просьбу… последнюю…