Отражаясь в тебе

— Сыночек, — и она нежно погладила того по спине, — спасибо тебе, мой любимый мальчик, за заботу и беспокойство! Но так нельзя. Всё правильно — ты вырос, но теперь тебе нужно строить свою жизнь. Не беспокойся и не думай обо мне. И потом, мы с тобой об этом уже говорили… Ты же знаешь, я не могу бросить твоего отца. Он без меня пропадёт!

— Нет, мама, нет! К чему такая жертвенность? Да ему дела нет до нас. Он ни о чем и слышать не хочет, кроме своей мечты о мести. Если бы не она, то он о нас и не вспомнил бы…

— Ты не прав, сынок! Он нас любит, а монстром его сделала жизнь. И его бесы просыпаются только тогда, когда он пьет, — прошептала женщина.

— Значит, он опять сегодня пил? Тогда я не пойду к нему сейчас. Всё равно не поймёт ничего из того, что я хотел ему сказать, — нахмурился парень.

— Ты прав. Лучше не сегодня. А что ты ко мне так поздно зашёл? Хотел поговорить о чем-то?

Миша отстранился от матери и согласно кивнул.

— Давай сядем, — и она, взяв сына за руку, повела его к дивану.

Усевшись, Евгения Аверьевна, указала молодому человеку на место рядом с собой, но тот, не соглашаясь, опустился на ковер. Обняв ноги матери, положил ей на колени свою голову и прошептал.

— Я так люблю тебя, мамочка!

— Я тоже тебя люблю, мой хороший! Только ты мне ничего не рассказал о том где, как и с кем ты сегодня провел свой выходной, — сказала она, гладя парня по светло-русым волосам.

Чуть-чуть помедлив, он ответил.

— Я был с ней…я весь день провел с ней…

Рука женщины замерла, пальцы судорожно сжались, невольно больно ухватив сына за коротко стриженые на затылке волосы, но ни он, ни она этого, казалось, не заметили. Буквально через минуту её рука расслабилась, и пальцы, разжавшись, снова стали ласковыми и нежными.

— Мишенька, мальчик мой! Мне не нравится, что отец втягивает тебя в эту грязь… Стоит ли делать то, что хочет его больной ум? Ты ведь хороший ребенок, добрый и заботливый. И я очень боюсь, что он сломает тебя, сделав таким же монстром, как и он сам.

Михаил сглотнул.

«Поздно, мам, поздно! Если бы ты знала… твой сын давно им стал».

— Мама! Я не знаю, как мне быть. Она мне нужна. Для меня… именно для меня. Я сижу рядом с тобой, а чувствую её запах, дотрагиваюсь до тебя, а помню, какая у неё шелковистая кожа… Мне кажется, что я люблю её…

Женщина судорожно вздохнула.

— Мой любимый ребенок! И твоё время пришло…

— А почему ты не сомневаешься в моих чувствах? Я ведь и сам ставлю их под сомнение.

— Потому что я знаю, что она твоя девочка.

Михаил поднял на мать удивленные глаза, и та, прочитав в них немой вопрос, ответила.

— Это зов крови. Тут всё просто, ведь она Архипова… Ты же, как никто, знаешь историю своего деда Марка. Из-за чего твой отец затеял эту месть…

— Да, знаю, — парень снова положил голову на колени матери.

Женщина, немного помявшись, произнесла.

— Это не всё… В своё время твой отец пытался ухаживать за Настей Архиповой, мамой Вари.

Сначала Миша даже не понял, что сказала мама, но когда до него дошло, уперся непонимающим взглядом в мать.

— Мама! Этого не может быть! Как? Когда? Я ничего не понимаю.

Евгения Аверьевна нежно и с любовью погладила сына по щеке.

— А ты думаешь, почему мы именно в этом поселке оказались? Здесь живут Архиповы, — тут же ответила она на свой вопрос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И ты так спокойно говоришь об этом? — удивился молодой человек, не совсем понимая, как он должен отреагировать на признание матери.

— Ты не представляешь, насколько я спокойна!

— Тебя это совсем не волнует? — удивился парень, вспоминая свою реакцию на молодых людей, заглядывающихся на девушку.

— Ну, во-первых, во мне нет безумства крови Морозовых, чтобы сходить с ума от любви. Я взрослая женщина и отдаю отчет как себе, так и своим чувствам и действиям, а во-вторых, я хорошо знаю Настю. Они с Егором очень любят друг друга. Про них можно смело сказать, что они «две половинки одного целого».

— Две половинки одного целого, — словно эхо, повторил парень слова матери, пробуя их на вкус и мысленно захлёбываясь от желания стать для Вари тем же, кем были её родители друг для друга. — Наверное, это счастье — любить так и знать, что настолько любим…

— Наверное… Мне этого не понять. Вот поэтому ни Настя, ни Егор никогда не позволят кому-то встать между ними. Иногда на них посмотришь — любят так, будто только поженились… Настя просто не впустит в их с Егором отношения кого-то ещё, как бы этого ни хотел твой отец. Она его намеки просто игнорирует, не понимает. А в открытую, в силу ещё оставшегося здравомыслия, твой отец признаться в своих желаниях не может. Вот и бесится.

— Подожди, — вдруг встрепенулся парень. — Но ведь Настя Архипова — Архипова только по мужу…

Женщина пожала плечами.

— Она Архипова… она Богом данная Егору… его вторая половинка. Видимо это что-то да значит.

Парень встал на колени перед матерью и, обняв её за талию, прижался к её груди.