Отражение мира

Стиснув зубы и сжав кулаки.

Завтра, дай Бог, к обеду проснуться,

Хотя будет плевать на обед,

Дайте нынче к тоске прикоснуться.

Дайте водки мне и сигарет.

Не мешайте, пусть свет будет тусклым,

День вчерашний проводит меня.

Коридор стал неровным и узким,

Стал меня с каждым шагом ронять.

Ночью ветер ворвался в квартиру.

Тлеет медленно в окнах заря.

Кот, нашару, грызет ломоть сыра,

Счастлив, он никого не терял.

ЖЕНАМ

О, как прекрасно рассудок потерять.

До пяток утопая в небе синем,

Под твердью глаз безумства не видать.

Я в сладострастном шепоте повинен.

А ты – вина отчаянный глоток,

Триумф пьянящего дурмана ночи,

Неиссякаемую чашу создал Бог,

Вкушаю прелести, они не обесточат.

В запретах поцелуев нем оскал.

Сок винограда, мной перебродивший,

Я грозди губ дыханием ласкал.

Так день пленяет месяц, породивший.

И мысль моя опережает свет.

Ни расстояний больше, ни пространства,

Ни времени, ни дыма сигарет.

Ни блядства в постоянных пьянствах,

Платоничейная любовь и плоть,

Все воедино– Эрот иль Эрос,

И всхлип на вдохе проколоть

Стрелой огня хотел Гелиос.

С тобою несравнима Гея,

Безумцу похеру и воды Ахеронта.

Я мог любить тебя еще сильнее,

Но нелегко работать на три фронта.

В.Высоцкому

Неровным швом история срослась.

Там до него и тут задолго после,

Боль хриплым горлом в небо унеслась,

Шов на душе и кровоточит возле.

Струна стареет, сединой светясь,

Рванулась в бездну, вскрикнув звонко.

И нецензурно цензора и грязь

В одну строку, подчеркнутую тонко,

Обрывком фразы сотворив фурор,

Осколки нот рассыпались недаром.

Душа рвалась при жизни на простор,

А жизнь душой вросла в гитару.

О ЛЮБВИ

Одно единственное слово,

Один единственный лишь взор.

На сердце лязгнули оковы,

В душе раскаянье, позор.

Несчастье на мои седины,

Проклятье до семи колен.

Я, словно раб, сутулю спину,

Без боя вам отдался в плен.

Казните, милуйте, вы вправе

Вершить судьбы моей итог.

Принять меня иль жить заставить,

Я ваш непризнанный. Я Бог.

Отвергнутый и посрамленный,

К чертям! Безудержную власть

Простою смертной побежденный.

С небес в пылающую пасть

Геенны огненной ступаю,

Грехом влекомый в никуда

Соблазном ядовитым. Знаю–

Разбавлена вином вода.

Я рай небесный покидаю,

Ради земного слова «Да».

Я слышу, гром гласит раскатом,

Грозит вернуть меня назад.

Я знаю, быть теперь распятым,

Но я тобой в ночи распят.

На покрывале вьются тени…

Спешит под звездами река,

Впадает в море, море вспенит

Свои пологие бока,

Поднимется под купол неба,

Вот с Зевсом затевает спор.

Ты знаешь, как ласкает Геба?

За что выносишь приговор?

За что казните Бога? Боги!

За грех желаний во плоти?

Всяк вправе выбрать свою участь,

И знать, что будет впереди.

Не вы, она – его богиня.

И море мчится с вышины

В свои безводные пустыни.

Вдруг тень вспорхнула со стены

Летучей мышью, тишины

Не нарушая, нам вещает:

«Живите, если влюблены».

***

Зачерпнув воды из родника,

Чистотой кристальной обжигаю руки,

Из ладоней пью, вода легка,

Так бездонна и предельно далека,

Небо – отраженье родника,

Чудо – неподвластное науке.

Ни умом, ни разумом не внять,

Опоясал мир изгиб ладони,

Ничего не нужно сочинять,

Мой талант творить в ладонях тонет.

***

Снова сон поэзией разбил.

Разбудил тебя? Прости, забыл,

Знаю, что с рассветом на работу.

Стих стихийно сам собой ожил

Ниоткуда. Так послушай, вот он.

Знаешь, я писал его полночи

В полусвете, в полутишине.

Ты с досадой бросишь в полусне:

«Сможешь лучше, если похлопочешь,

В полпоэзии не подходи ко мне.

Полстиха и то не очень.

Если б я с тобой переспала,

А в итоге кончить не дала,

Тоже ничего, и все ж не очень».

* * *

Проснуться утром

И размякший свет

До полночи размазать по часам,

По нотам разложить, по голосам,

По звукам.

Проснуться утром…

Парадокс вещей и дел

Неистребим. Все, как и было.

Я свет. Я темноты хотел,

Под ложечкой заплакала, заныла

Разлука.

УСЛОВНОСТЬ

Ночь распласталась дворняжкой,

О каждом прохожем скулит.

Не воет, а плачет надрывно, тяжко.

Грядущее утро добра не сулит,

Прогонит,

Как только петух на насесте

Свое «кукареку» затянет фальцетом.

Уже не сидится бездомной на месте

И в тень убежать норовит до рассвета.

А утро лепечет младенческим заревом,

Зареванным лугом, травою душистой,

Где пень одинокий, щербатый и мшистый

Напился росы перед зноем и маревом.

Подсолнух приподнял голову томно,

По-утренне сонно взирая на мир.

А где же та чернаяшавка бездомная,

Ушла восвояси иль кто приютил?

* * *

В неразберихе ночь искала

Свою испуганную тень,

Перо в чернилах утопало,

И кляксой расцвела сирень.

Ночь по кустам, как муж блудницу,

Жену пытался отыскать.

Ревнивых мыслей вереницу

Пытался тщетно размотать.

Но блуд, облюбовав местечко

Возле свечи, что жег поэт,

Простой прикинулся овечкой

И тень бросает на паркет.

Усталым жестом, невпопад

Создав искусственный закат.

* * *

Диктуй мне жизнь на черновик,

Но не сори словами.

Души чуть виден бледный лик

За сказками и чудесами.

По цвету белого листа

Она уляжется, шурша.

Диктуй мне жизнь на черновик,

На чистовик легла душа.

БЕГУЩИЙ УЗОР

Тень по стенам проползла,

Разбудила чьи-то окна.

Пробежала загородка,

В куст акации слегла.

Запоздалый шум мотора

Ветром унесло за луг,

Снова матерится вслух

Тень ожившего забора.

И расческа частокола

Дребезжит, зубцы ломая.