Отражение нарцисса (СИ)

— Смотрите по ситуации, — равнодушно пыхнул сигарным дымом Ньюман. — Наше дело глашатайское. Перейдем теперь к детализации. Главным образом, меня интересует бразильское светило по имени Аугусто Альбьери. Из всей пятерки он добился наибольшего успеха на своем поприще, уже больше тридцати лет заведует собственной клиникой репродуктивного здоровья в Рио-де-Жанейро и занимается селекцией крупнорогатого скота для промышленных целей.

— А что же остальные?

— У других все не так радужно. Один вовсе спился, другой ушел из науки, третий уехал в провинцию и работает главврачом в заштатной больнице, четвертый уже умер.

— Ваше превосходное журналистское чутье подводит вас на этот раз, мистер Ньюман. Начинать расследования всегда нужно с умерших и спившихся, — заметил Фортескью.

— Что ж, разумно, — согласился главный редактор. — В таком случае, начинайте с ваших неудачников, постепенно переходя к более вероятным вариантам.

— И все же, откуда такая уверенность, что клон человека существует, и именно благодаря пятерке?

— Понимаете, — Ньюман перекладывал бумаги из стопки в стопку, — такие люди, как Альбьери, без боя не сдаются. Они получают по носу, отряхиваются и снова берутся за свое. Он был у них самый идейный, бывший семинарист, а то-то вы этих семинаристов не знаете. Как втемяшат себе что-нибудь в голову…

— Я понял. Сколько же лет сейчас предполагаемому клону?

— Разброс времени его рождения примерно с начала семидесятых и до наших дней. Возможно, вы откопаете не одного клона, а целых двух или трех.

— За них полагаются надбавки? — усмехнулся Фортескью.

— Вот когда вы их найдете, тогда и поговорим.

— Мистер Ньюман, а как же этическая сторона вопроса?

— Фортескью, — бросил на него многозначительный взгляд главный редактор, — кого вы обманываете? Вас никогда не интересовала этическая сторона вопроса, ни в одном вашем блестящем деле.

— Но вдруг все-таки наш клон пожелает остаться инкогнито?

— На здоровье! Его никто насильно не тащит под прицелы телекамер. Имя всегда можно изменить, лицо затемнить, но вы только вдумайтесь — исповедь человека-ксерокопии! Какая здесь психология, какая драма! Его экзистенциальные муки прямо на первой полосе нашей газеты, это будет эффект разорвавшейся бомбы!

— Он будет знать о своем происхождении? — удивился Брендон.

— Может, да, а может, нет. В любом случае, эта история достойна того, чтобы ее узнал мир. Если предположения о ней верны, конечно же.

— Не хотите ли вы сказать, что я должен открыть ему глаза на правду?

— А это уж как посчитаете нужным. Собственно, я всего лишь задал вам вектор для расследования, оно может повернуться в какое угодно русло в зависимости от обстоятельств.

— Будет непросто собрать вменяемую доказательную базу, и, честно говоря, я пока плохо представляю, как должен выглядеть итоговый результат, но я согласен.

— Я знал, я знал, Фортескью! — довольно пожал ему руку Ньюман. — На вас можно положиться. Простите, одно маленькое уточнение: в огромный список языков, которыми вы владеете, входит португальский?

— Я вам больше скажу, португальский — мой любимый язык.

Двое умельцев от журналистики скрепили деловой союз рукопожатием, и довольный продолжением неудавшегося поначалу дня Фортескью отправился восвояси. Он на ходу прикидывал план действий, и идея увлекала его все больше. Брендон, мальчишкой зачитывавшийся романами Жюля Верна и Артура Конан Дойля, в кои-то веки почувствовал себя на пороге великого открытия, как герои любимых им в детстве книг. Наконец-то не тошнотворные политические и бизнес-разборки, а нечто загадочное, и в то же время реальное, а не абстрактные круги на полях. Хотя при главном редакторе он не подавал виду, что вдохновлен.

========== Глава 14. Семейные узы ==========

Семейный ужин у Феррасов в этот раз проходил чуть тише обычного. Присутствующих не покидало ощущение какой-то возникшей между ними тайны, исключение составляли Леонидас и Далва, пребывавшие в полном неведении относительно истории с фотографией. Юные близнецы что-то подозревали, но тактично молчали о ней при отце, даже говорливый Франсишку. Приехавшие вместе с сыном в гости Лукас и Анжела тоже были озадачены сложившейся ситуацией, а Иветти многозначительно на них поглядывала. Особенно на Лукаса.

— Ну, Лукас, — Леонидас деловито разрезал отбивную, — расскажи мне, как дела с вашим продюсерским центром?

— Все отлично, папа. Наконец-то мне пригодилось мое образование. Я занимаюсь юридическими и организационными вопросами, а Анжела отвечает за музыку.

— Вот, видишь, Франсишку, одно другому не мешает, — назидательно заметил Леонидас.

— Да я же не спорю, папа, — парень лениво поковырял вилкой в тарелке. — Лукасу определенно повезло.

— Правда, Лукасу пришлось немного повоевать за свое везение, да, Львеночек? — с улыбкой проговорила Иветти.

— Иве-етти, — смущенно покраснел глава семьи, — ты же знаешь, я сейчас сама доброта и терпимость.

— Если отец говорит, что он сейчас сама терпимость, я боюсь представить, что было во времена молодости Лукаса, не так ли, дорогой братец? — рассмеялся Франсишку.