Отражение нарцисса (СИ)

— А хоть бы и так. Мел! Люди должны общаться тогда, когда у них есть точки соприкосновения. Я понимаю, ты считаешь, что социальный статус, происхождение и тому подобные вещи не имеют значения, но ты ошибаешься. Когда у двух человек мало общего, их отношения рано или поздно сходят на нет, это неизбежно.

— Ты говоришь так, потому что всю жизнь прожила с папой, — спорила Мел. — Для тебя единственно возможный вариант — найти кого-то из светского общества. Если тебе комфортнее рядом с такими людьми, это не значит, что я хочу того же самого.

— То есть ты думаешь, что образование, воспитание, манеры — это пустой звук? — удивилась Маиза.

— Это не главное в человеке, — заносчиво заявила Мел. — И вообще, ты отнеслась так только к Лео. Ты же не ругаешься, когда я общаюсь с Нанду? А он, между прочим, тоже не голубых кровей.

— Что сравнивать! Родители Нанду не богатые, но уважаемые люди, занимающие серьезные должности, а мать Лео, насколько я помню, маникюрша родом из деревни, — сказав это, Маиза внутренне содрогнулась, представив эту темнокожую женщину возлюбленной Лукаса, пусть и бывшей. Его всегда тянуло на экзотику — то арабка, то рокерша, то маникюрша.

— И поэтому Лео можно выгонять из дома? — искренне возмутилась Мел.

— Нет, не поэтому! Мел, — сеньора Кадоре уже не знала, как воздействовать на своенравную дочь, — пожалуйста, поверь мне, он не лучшая компания для тебя.

— Мама, — вздохнула девушка, — вот поэтому я и хочу уехать. Я очень люблю тебя, но иногда ты просто душишь меня своей заботой.

— Мел, как ты можешь так говорить!

— Пойду, загляну на кухню к Женаине, а то я что-то проголодалась, — она поднялась с кровати и легким шагом выпорхнула из комнаты.

Маиза только с досадой потрепала за ухо плюшевого медведя и ушла к себе, так и не убедив дочь ни в чем.

***

Лео в очередной раз открыл уже порядком истрепанный журнал. На этот раз его интересовали не фотографии — их он уже выучил вдоль и поперек, теперь он решился прочитать интервью, которое до сей поры оставалось нетронутым, словно запас на черный день. Лео отчего-то было страшно начинать это интервью, словно он вступал в прямой диалог с Лукасом. Особенно его пугал раздел «Личная жизнь». Как выяснилось, не зря — Лео пришел в полнейший ступор и отчаяние, когда прочел, что первая жена знаменитости родом из Марокко. Ее снимков и имени не было приведено, но Лукас достаточно подробно рассказал их романтичную и печальную историю любви.

— Это что же, — вслух произнес Лео, — у меня не только тело чужое, но и душа?! Все эти воспоминания о пустыне, развалинах, танцующей девушке — от него?!

Он брезгливо отбросил от себя журнал, будто ядовитого скорпиона, и машинально отряхнул руки, а затем вновь уставился в старинное зеркало с небольшими трещинами:

— Насколько я — это я? Что во мне есть уникального? Что чужое? Как мне понять себя?

— Ты что-то говорил, сынок? — поднялась к нему мать.

— Ничего, мама, — встрепенулся Лео.

— Лео, что с тобой происходит? — Деуза с беспокойством наблюдала, как он методично складывает книги в стопку. — Ты никогда не был таким, как сейчас.

— А каким я был?

— Ты всегда был беззаботным, веселым, не унывал понапрасну. Конечно, я рада, что ты захотел учиться, но меня настораживают такие резкие перемены в тебе.

— Я спал двадцать лет, мама, — Лео ходил по комнате и создавал видимость занятости, — а сейчас я просыпаюсь.

— Что значит — просыпаешься?..

— Мама, а если бы тебе сказали, что я клон, — внезапно переменил он тему разговора, — ты бы перестала считать меня своим сыном?

— Лео, тебе нужно отдохнуть, — Деуза пощупала его лоб на предмет горячки.

— И все-таки, ответь.

— Ты что, продолжаешь общаться с сеньором Альбьери? — с подозрением спросила его мать.

— Мама, я же просил! Нет, я с ним не общаюсь, но ты не сказала, будешь ли ты считать меня сыном, если окажется, что я клон.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — растерялась Деуза, — но могу сказать тебе одно: я ни за что не откажусь от тебя, какой бы чуши мне ни наплели.

Лео только молча прижался к матери, как будто хотел спрятаться в ее объятьях от ужаса, который его одолевал. Проблема в том, что он никогда не находил в них спасения. Он не находил спасения ни в чем и ни в ком, кроме Альбьери.

========== Глава 15. Непризнанный гений ==========

Графство Хэмпшир, Англия

Бескрайние поля, окаймленные тонкой полоской леса по горизонту, раскинулись на много миль вокруг. Фортескью катил на своем внедорожнике по пустой трассе, наслаждался простором, скоростью и насвистывал под нос старинную ирландскую песенку. Вдали показались черепичные крыши сельских домов — цель была уже близко.

Возле флигеля за оградой заливалась лаем старая овчарка, почуявшая приближение чужака. Журналиста вышел встречать Грег МакКлери — высокий пожилой шотландец с редкими седыми волосами и сморщенным лицом.

— Брендон Фортескью, газета «Британские известия», — представился гость. — Мистер МакКлери, мы договаривались с вами по телефону о встрече.

— Да-да, я помню, — старик поспешно открыл слегка проржавевшую калитку, — я уж вас поджидаю.