Отражение нарцисса (СИ)

— Вот это издание, — она указала на книгу в темно-зеленом переплете, — эксклюзивное, оно переиздано в девяносто седьмом году, кажется. Оставался последний экземпляр на португальском. А это я купила в книжном магазине с научно-популярной литературой напротив станции метро, там много всего о Долли на нескольких европейских языках.

— А я не мог найти про нее ни одного толкового журнала.

— Здесь ты такого не найдешь, это точно. В Бразилии наука не так развита, к сожалению.

— Мел… — сделал паузу Лео. — Как ты думаешь, там есть клоны?

— Клоны в смысле… люди? — с сомнением спросила Мел.

— Да, ты же сказала, что наука там более развита, вдруг кто-то уже сделал клона человека?

— Хм, нет, не думаю, — нахмурила она брови. — Я слышала только про овечку Долли, но если где-то и есть такие люди, то про них ничего не известно, иначе бы только о них на каждом углу и трубили.

— Правда? — Лео округлил глаза от ужаса.

— Ну, конечно. Клон сразу стал бы знаменитостью, я не сомневаюсь.

Парень закрутился на месте, пытаясь вспомнить, где находится стеллаж с книгами, настолько он был обескуражен этим разговором.

— Спасибо еще раз за книги, я обязательно их прочитаю, — Лео изо всех сил делал спокойный вид. — Мел, можно задать тебе странный вопрос?

— Опять о клонах? — Мел улыбнулась своей фирменной улыбкой.

— Да, опять. Если бы ты встретила клона, что бы ты почувствовала? — он старался уловить каждое движение ее мимики.

— Как бы я узнала, что он клон? — пожала плечами девушка. — Твой вопрос застал меня врасплох, я никогда об этом не думала. Наверное, ничего особенного бы не почувствовала. Лео, знаешь, о чем я хотела тебе рассказать?

Она отвлеклась на другую тему, но Лео сложно было уследить за ее мыслью, так как его собственную голову занимали другие думы. Он спрашивал себя: кем для него являлась Мел? Подругой, почти сестрой, но все же было в его отношении к ней что-то принципиально новое, незнакомое, чему Лео не мог подобрать должного определения. Он всегда легко шел по жизни, знакомился с девушками на несколько дней и ночей и не задумывался о том, что мог всерьез разбить чье-то сердце. Едва ли он мог выделить в калейдоскопе лиц и имен хотя бы одно, запавшее в душу, но в этот раз все происходило иначе. Новое чувство не было желанием обладать, стремительно угасающим сразу после того, как цель достигнута; какое-то молчаливое восхищение, преклонение — вот что это такое. Лео мог часами слушать, как Мел говорит об университетских подружках, зачетах, экзаменах, вредных преподавателях, прочитанных романах и теннисном корте, наблюдать, как она смеется, и на ее щеках играют ямочки, как забавно сердится, уронив рожок с мороженым на колени. Было ли это любовью, о которой слагают стихи и пишут песни, он не догадывался — Лео слишком плохо знал собственное сердце и с трудом мог разобраться в чувствах, его одолевающих. Он знал лишь, что если и стоит ради чего-то просыпаться каждое утро, то это улыбка Мел.

— …вот так. Что ты скажешь по этому поводу?

— А? — очнулся от глубоких размышлений Лео.

— Я так и знала, что ты не слушаешь, — нахмурилась Мел.

— Повтори, пожалуйста, я не расслышал, — смутился он.

— Нет, второй раз я одну и ту же историю рассказывать не буду, я не граммофонная пластинка. О чем ты все время думаешь? Постоянно витаешь в облаках… Неужели об экзаменах?

— Да, в каком-то смысле, — загадочно улыбнулся Лео.

— По-моему, ты лукавишь. Ладно, не хочешь делиться — не надо.

— Мел, а что твоя мать говорит обо мне?

— Лео, ты опять за свое, — закатила глаза Мел.

— Она не говорила, что я на кого-то похож, что-то в этом духе? — парень пытался выведать информацию.

— Да нет, а при чем тут это?

— Просто. Вдруг она решит, что я какой-нибудь внебрачный ребенок этого… ну, певца.

— Господи, ушам своим не верю, — рассмеялась Мел.

— Мел, — он бросил на нее серьезный взгляд, — не смейся над этим. Пожалуйста.

— Прости, — осеклась девушка. — Я думала, что ты пошутил.

— Все хорошо, — Лео опустил глаза. — Идем гулять, мне надоело сидеть на душном чердаке.

— Что ж, — Мел подскочила со стула, схватила сумку и соломенную шляпку, — я только за. Идем, — она протянула ему руку, и уже через минуту на мансарде в доме Деузы никого не было.

========== Глава 19. Создание и создатель ==========

Доктор Альбьери приехал на работу чуть раньше обычного. У него появилась, вернее, усилилась привычка воровато озираться по сторонам, ходить быстро, не привлекая чужого внимания, и бояться собственной тени. Эта привычка возникла у него с рождением Лео — ученому часто приходилось нервничать, срываться и бежать на другой конец города, чтобы предотвратить встречу мальчика с тем, кому нельзя его видеть, продумывать все до мелочей и контролировать каждый шаг его матери. В редкие моменты он жалел о том, что сотворил, но лишь от усталости — любовь к крестнику превозмогала все. Однако была ли это любовь в обычном человеческом понимании? Альбьери с любовью был на «вы», это чувство являлось для него недоступным, а следовательно, не нужным. Восторженный юноша с горящим сердцем умер в нем слишком, слишком давно.