«Отражение» (СИ)

— Мы должны сначала получить разрешение! — возмущенно крикнула она ему в след, на что получила только приглушенный дверью смех.

— Ой, Луиджи, ты такая странная.

— Я Люси, — сжав рацию сильнее, она с несколько секунд засомневалась, но, отринув мешающие мысли, переступила порог. Как только она ступила в комнату, дверь с хлопком захлопнулась. — Черт! Это все из-за тебя! — девушка раздосадовано пнула дверь, словно она была виновата во всех согрешениях. — Ну отлично, рация здесь не работает, — поворачиваясь к Нацу, прошептала Хартфилия, стукнув пальцем по маленькому приборчику.

Однако ответа не последовало.

Подняв голову, она удивленно выдохнула, пораженная внезапно-представшим зрелищем. Яркое, точно пламя, сияние освещало всю большую, пропитанную холодом комнату. Это сияние, пульсирующими волнами распространялись по твердому полу и оббитым кожей стенам, крестом расположившимся лампочкам и покрытым странным узором бордюрам, накрывая двоих непрошеных гостей, и Люси на мгновение показалось, что она могла чувствовать его. Манящее покалывание и зарождающееся желание подойти ближе, дотронуться до покоящейся на бархатной подушке колбе, медленно откупорить и насладиться завораживающим напитком. Чтобы яркий, манящий свет проник внутрь… Чтобы стал единым с ней целым.

Невольно она ступила вперед, загипнотизированная алым светом, всем своим естеством мечтая, наконец, добраться до него и почувствовать, так ли прекрасна мечта, как хотела казаться.

Шаг. Все вокруг потеряло свои очертания.

Два. Только насыщенно-алый огонь перед глазами.

Еще…

И все потухло.

Словно его и не было.

Люси резко выдохнула, непонимающе моргнув, пытаясь согнать еще застилающую взгляд пелену. В груди кололо и, казалось, будто она долго-долго была под водой, не в силах сделать вдох. Сердце бешено стучало, разгоняя раскаленную кровь по венам. Облегченно сделав вдох, девушка подняла голову, в попытке понять, почему алый свет резко погас. И не смогла сдержать удивленного возгласа.

Возвышаясь на позолоченном пьедестале, сжимая в одной руке хрустальную, загадочно сверкающую, бутыль, «Саламандр» стоял недвижимый статуей, и алое облако, кружась и извиваясь, окутывало его, нежно лаская и проникая под одежду. Лицо Нацу было скрыто за упавшей на лицо челкой, которую отчаянно хотелось убрать.

Чтобы увидеть глаза.

И Люси внутренне сжалась, до конца не понимая, откуда появилось это странное, нелогичное чувство страха, которое противными щупальцами обвило сердце. Но оно не давало покоя, кажется, проникая в каждый закуток ее сознания, вопившего об опасности.

Опасности, которой она не замечала.

— Люси, — разнесся низкий шепот, совсем не похожий на громкий голос Драгнила.

— Д-да?

Она лихорадочно пыталась успокоиться, уверить себя, что все в порядке, что перед ней все тот же «Саламандр», с той же широкой, яркой улыбкой и озорным огнем в глазах.

Ведь, так?

Или…

Нацу медленно поднял голову, наконец, показывая скрытые за челкой глаза. И звериный, насыщенно-кровавый, холодный взор, обжег ее, точно огонь.

Последняя надежда разбилась.

***

Священное писание Фей Неба.

Глава 5. Эликсиры. Категория D (Высшая).

«Отражение» — венец творений расы нашей.

Сильнейший и опаснейший эликсир, из ныне существующих. Столь сложен в приготовлении и столь разрушителен в применении, что Высший совет наш уничтожил его рецептуру, оставив единственный в своем роде образец «алого огня».

Не смерть приносит он, не горе и не страдания, но обнажает он несуществующие чувства наши. Стирает истинную сущность, вызывая противоположность всем самым лучшим качествам нашим.

Показывает оно несуществующую ипостась, отражение души нашей…

***

Резкий толчок и удар о стену выбил воздух из легких, заставив девушку болезненно поморщиться и согнуться пополам, но невероятно быстро оказавшийся рядом парень не дал такой возможности, схватив ее за волосы и заставив поднять голову. Вблизи его глаза действительно горели, и Хартфилия поняла, что это не была игра воображения. Казалось, что всю радужку темно-серых глаз захватила пылающая кровь, которая завораживала, превращая попавшего под контроль зрителя в беспомощного кролика.

Она себя так и чувствовала. Маленьким беззащитным кроликом, завороженным невероятно спокойным удавом.

Нацу мягко улыбнулся, как-то по-особенному, словно впервые видя, обведя ее изучающим взглядом. Никаких эмоций. Только крошечное любопытство, сверкнувшее в алом огне.