Отражение (СИ)

— Кея, перестань, — не выдержала Хром. — Катсу пришел, чтобы вы смогли помириться, отнесись к этому с пониманием и пойди навстречу.

— Мы не ругались, чтобы мириться, просто кто-то повел себя глупо и отвратительно, — отрезал Хибари. Катсу чувствовал себя ничтожным и крошечным, и изо всех сил пытался не отводить взгляд — отец бы тогда просто взорвался. — Ты не прогуливал школу?

— Н-нет.

— Нет? Странно, учитывая то, что я получил письмо от руководства. У тебя опоздание и прогул — всего за два дня. Почувствовал свободу? И посмел соврать мне?

— Я просто… — Катсу убрал со стола руки, когда понял, что не может унять дрожь в них, и попытался перевести дух. Было безумно страшно и горько — в его тщательно лелеемых мечтах эта встреча происходила куда более тепло. — Я был сбит с толку и… забыл поставить будильник… Если бы Мукуро… — Он прикусил язык, заметив, как побледнела Хром, но было уже поздно.

Хибари прищурил глаза и слегка подался вперед, откладывая в сторону палочки для еды. Катсу вцепился в край стола, задерживая дыхание. Сердце буквально провалилось в пятки.

— Что «Мукуро»? — произнес он таким голосом, что это выбило из головы все внятные и невнятные мысли. — Ты забыл поставить будильник, и если бы не Мукуро…

— Он позвонил мне и разбудил, — быстро нашелся Катсу.

— А где ты ночевал?

— У… Савады-сана. У Юи.

Хибари вдруг улыбнулся. Но от этого стало еще более жутко.

— Ты в моем доме, врешь мне в лицо. Чего ты ожидаешь от меня?

— Кея… — взяла его за руку Хром.

— Это тебя не касается, — отдернулся он и поднялся. — Ты живешь у Рокудо? — почти по слогам процедил Хибари, и Катсу испуганно вскинулся, отступая. — Живешь?

— Да… — еле выдавил Катсу, и Хибари, мгновенно изменившись в лице, ударил его наотмашь, опрокидывая на пол. При падении Катсу схватился за скатерть, и вся посуда посыпалась с нее, оглушительно разбиваясь.

— Кея, перестань, это же ребенок!

— Не лезь, — терпеливо повторил он и, схватив сына за пиджак, поднял.

— Я не понимаю, что я такого… — Катсу вцепился в его запястье, пачкая светлую ткань рубашки кровью — порезался об осколки, когда пытался подняться.

Хибари дернул его за воротник, обрывая пуговицы, и уставился на его шею, замерев. Катсу с ужасом смотрел в его разом побелевшее лицо, стеклянные глаза, а потом его лицо скривилось в отвращении, и он отпустил его, отворачиваясь.

— Папа… отец…

— Не смей так меня называть, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Ты с ним… — Он закрыл глаза. — Ты с ним спал.

— Кея, ты что такое говоришь!

— Ты посмотри на него! — несвойственно для себя повысил голос Хибари, вновь хватая Катсу за шиворот и швыряя его к Хром. — Этот ублюдок еще и смеет… оставлять доказательства… Он смеется надо мной… Этот…

Хром осторожно обняла Катсу, словно закрывая собой, и мельком увидела на коже в разорванном вороте рубашки потемневшее пятнышко — словно синяк.

— Ты не похож на меня, — сказал Хибари с омерзением. — Ты ничем на меня не похож. Ты — не я. Убирайся из дома. Я больше не хочу тебя даже видеть. Как мой сын ты для меня просто не существуешь.

— Отец, пожалуйста, выслушай меня, — дотронулся было до него Катсу, но Кея отпрянул от него, словно он был зараженным.

— Вон, — уже более спокойно повторил Хибари, пронизывая его ледяным взглядом. — Иди к Рокудо и предавайся утехам дальше. Ничтожество, которое и травоядным даже не назовешь. — Он усмехнулся. — «Тем более»… Так вот что он имел в виду. Сублимировать свои омерзительные желания… какого это, Катсу? Быть в чьих-то глазах лишь отражением. Это то, чего ты достоин. Чего вы оба достойны. Проваливай, в моем доме тебе больше делать нечего.

Катсу на негнущихся ногах двинулся к двери, сгорая от стыда и обиды. Хром ринулась за ним, но Хибари поймал ее за локоть.

— Не иди за ним.

— Я тебе не рабыня, — отрезала Хром и, вывернувшись, вышла из кухни.

Хибари сел за пустой стол и запустил в волосы пальцы. На какое-то мгновение он словно окунулся в свой ночной кошмар. Заученным движением он вынул из кармана пакетик с таблетками и жадно проглотил сразу три.

Иногда ему хотелось стереть себе память.

========== Глава двенадцатая. О свадьбе и вреде алкоголя ==========

Стучаться пришлось очень долго — Хром даже успела пожалеть, что слишком рано отдала свой комплект ключей. Катсу стоял рядом, облокотившись на стену, и пустым взглядом смотрел в землю, замерев, словно изваяние.

Хром догнала его у самой дороги. Он бежал так быстро, что потерял полуобутый ботинок, и, споткнувшись, упал, проехавшись ладонями и коленями по асфальту. Он весь трясся и кусал губы, а из глаз текли редкие слезы — было видно, как он отчаянно пытался их сдержать, но не мог. Она не смогла сказать ему ни слова — просто не знала. Слова утешения вряд ли его успокоили бы, а давать ложные надежды она не имела права. Поэтому она лишь протянула ему руку, чтобы помочь встать, а он, наверное впервые, взялся за нее и по-настоящему расплакался.