Отражение сна

…всё было кончено. Марина бежала так быстро, как только могла, но не успела даже к финалу битвы. О которой теперь напоминали только странные следы в пыли, сломанное деревце да оплавленная отметина на одном из гаражей.

Анастасия деловито упаковывала свой ранец, а плечом прижимала к уху телефон и что-то говорила:

– …наверное, обморок: шла-шла, а потом вдруг зашаталась, упала! Ударилась, кажется. Да, я сейчас с ней. Да, дождусь вас. Гаражный кооператив на улице… – она назвала адрес, который Марина впервые слышала, но где все они, видимо, и находились.

– Помоги-ка мне её оттащить, – это было сказано уже Марине.

Женщина-кошмар лежала прямо посреди дороги, разметав конечности, как сломанная игрушка.

Марина подхватила женщину подмышки и волоком потащила прочь с дороги, на траву. Женщина была плотной, ширококостной. Марина боялась, что не сумеет сдвинуть её с места, – но женщина оказалась гораздо легче, чем выглядела. Будто у Марины на адреналине прибавилось сил. Или будто она тащила опустевшую оболочку.

– Она…

– С ней всё будет нормально, – отмахнулась Анастасия. – Ну, насколько это возможно в её ситуации. Скорая помощь уже в пути. Кстати, врачам тебя лучше не видеть – поезжай домой.

Марина встала как вкопанная. Медленно перевела взгляд с бессознательной женщины на лицо Анастасии. Выражение этого лица было нечитаемым.

– Да что здесь происходит?! – вопрос прозвучал гораздо громче, чем планировалось.

– Уже ничего, – бесстрастно откликнулась Анастасия.

Но посмотрев на Марину в ответ, увидев сжатые в кулаки дрожавшие руки и подрагивавшие губы, вздохнула:

– Кошмар был молодым, слабым. Трусливым. Он выбрался из мира снов, но не спешил разрывать с ним связь. Прятался в своей носительнице, питался ею, её тоской, её отчаянием… Да и доступ к её памяти и её жизни терять не хотел. Но однажды – вот невезение! – он столкнулся с тобой и понял, что его заметили. Ещё он понял, что ты новичок во всём этом. И на следующий день, почуяв тебя, решил поймать двух зайцев: и избавиться от свидетеля, и пожрать. Завёл тебя подальше, где нет людей; а когда ты полезла в зазор между гаражами – это вообще стало подарком небес! Но кое-что он не учёл… – на губах Анастасии заиграла ядовитая и совсем не детская ухмылка.

– Но ты! Со мной была ты! – не находя слов, Марина возмущённо ткнула пальцем в Анастасию.

– …вот именно это он и не учёл, – удовлетворённо кивнула девочка. – И не мог учесть. Он меня не чуял и не видел.

Вдруг она вскинулась, что-то заметив:

– Так, уехать ты не успела. А ну-ка, марш за угол!

– Да какого ж?!.

Анастасия оборвала Маринино возмущение одним словом:

– Скорая.

* * *

Можно было лишь догадываться, что Анастасия наплела врачам. Она была сама невинность – когда этого хотела.

Марина стояла за поворотом, ждала и кипятилась. Чем дольше ждала, тем больше распалялась. Анастасия оказалась как Куратор – нет, даже хуже! Лживая маленькая…

Ладно, не то чтобы лживая. Она не обманывала – просто не говорила всей правды. Не предупредила, что сделает из Марины живца. Не сообщила, что справится с кошмаром самостоятельно. Не сказала, что та женщина – пока не кошмар, что её можно спасти…

Совсем недавно на этой дороге Марина с ужасом ждала кошмара. Сейчас она с нетерпением ждала охотницу на кошмаров. Очень хотелось высказать ей всё в лицо. А ещё сильнее – выспросить, что же за чертовщина творилась вокруг.

– У тебя есть время до остановки, – Анастасия как ни в чём не бывало вырулила из-за угла и пальцем поманила Марину.

– Какое время, какой остановки?!.

– Время задавать вопросы. До автобусной остановки. Пока идём – я отвечаю; а дальше наши пути разойдутся.

Можно было продолжать растерянно хлопать глазами. Можно было резко высказать всё накопившееся, развернуться и уйти. Марина выбрала третий вариант – использовать возможность. Информация была важнее всего.

– Что ты с ней сделала?

– С ней? Ничего. С кошмаром – поймала его и ликвидировала. Стандартная процедура, – звучание голоса, тонкого, девчачьего, контрастировало со смыслом. Дети так не говорят. Но была ли Анастасия ребёнком?..

– Кто ты? – Марина нервно облизнула губы. Они же работают вместе, они заодно, она не может…

– Охотник на кошмаров, – откликнулась Анастасия. Она впервые назвала свою профессию – причём теми самыми словами, какими про неё думала Марина. Куратор называл её «нашим партнёром», не вдаваясь в подробности.

Именно на примере Куратора Марина научилась замечать, когда от неё что-то скрывают, когда темнят и изворачиваются.

– Сколько тебе лет? – Марина попробовала подобраться к правде с другой стороны.

Анастасия хмыкнула – то ли презрительно, то ли одобрительно, то ли насмешливо:

– Много.

– Тогда почему ты выглядишь… вот так?