Отражение сна

Анастасия вздохнула. Марина расценила это как признание своей правоты и окрепшим голосом продолжила:

– Алекс спас меня, я не могу его бросить. Да и по плану Куратора я должна была быть приманкой, чтобы Алекс поймал кошмаров, а не они его…

– Ты ничего не знаешь о плане Куратора, – процедила Анастасия. – И о нём самом.

Марина запнулась. Тут ей крыть было нечем. Хотя…

– А ты? Ты знаешь о плане? Хорошо знаешь Куратора?

– О плане – скорее, догадываюсь: много раз видела методы Куратора. И да, я очень хорошо его знаю. И очень давно.

– Много лет? – зачем-то уточнила Марина.

– Гораздо дольше, – криво усмехнулась Анастасия.

Но тут девочка запнулась. Прочистив горло, продолжила:

– Куратор знал, что ты согласишься поехать, чтобы спасти Алекса. Больше того скажу: он знал, что Алекса придётся спасать, задолго до того как его похитили. И знал ещё очень многое… Ты – часть его плана. Тебя это устраивает?

Марина замешкалась лишь на мгновение:

– Если это поможет Алексу – да.

– Вот упрямая… – Анастасия опять вздохнула, уже не тяжело, а с каким-то грустным смирением. – Тогда слушай внимательно. Вылетаешь сегодня. Я тебя провожу, но только до аэропорта. На месте тебя встретит… моя коллега. Она расскажет тебе остальное. И дальше всё будет так, как спланировал Куратор: он не ошибается. Почти никогда.

– И как же он спланировал? – неужели сейчас наконец всё станет ясно?

– Не знаю, – Анастасия на корню срубила Маринины надежды. – Зависит от того, чего он хочет достичь на этот раз.

Стало ли Марине легче от того, что её будущее было определено – пусть и не ею, а кем-то другим? Нет, не стало. Наоборот, она почувствовала себя пойманной в ловушку, подчинённой воле невидимого кукловода.

Но желание помочь Алексу-«богатырю» было её собственным, в этом она не сомневалась. И помочь Ошу. И надрать зад кошмарам, из-за которых творилось столько бед, а особенно – таинственному князю Баалормору, который стоял за ними. Как Куратор стоял за сноходцами.

На секунду мелькнула абсурдная мысль, что князь Баалормор и Куратор – одна и та же личность. Однако Марина отмахнулась от этого выверта взвинченного разума. Разумеется, они в чём-то похожи – как похожи полководцы враждующих армий. Но они на противоположных сторонах. И если Куратор придумал план победы над князем Баалормором, то Марина готова стать (или продолжить быть) частью его плана.

Размышления получились логичными, даже в чём-то успокаивающими. И всё бы хорошо, если бы не неприязнь к Куратору – вспыхнувшая сильнее, чем когда-либо прежде.

Глава 18. Полёт с препятствиями

Нельзя было терять время: след, и без того слабый, остывал с каждой минутой. Но самолёты туда, куда Марине было нужно, отправлялись после заката. Они улетали в ночь, чтобы через несколько часов выпустить пассажиров не только в новый регион, но и в новый день, прибыв туда с первыми лучами солнца.

Впрочем, сейчас, когда путешествие лишь началось, их спутником было не солнце, а луна. Сияющий шар в прорехе облаков был похож на глаз огромного дракона. Марина сидела у самого иллюминатора и зачарованно смотрела на этот «драконий глаз», который словно мчался по небу вместе с самолётом, неизменно держась чуть впереди, как хороший провожатый.

Весь день Марине кусок в горло не лез. Под строгим надзором Анастасии она проглотила полтарелки бульона и пару хлебцев, но уж в самолёте-то маленькой надсмотрщицы не было, никто не заставил бы есть через силу. Можно было забыть о еде и подумать о деле… Однако когда из бортовой кухни донёсся запах разогревавшегося ужина, а по салону, слегка бряцая, покатилась первая тележка (пока только с напитками, без еды), все серьёзные мысли оказались заглушены жалобным урчанием живота. Марина с удивлением поняла, что проголодалась. Хотя ещё совсем недавно проходила мимо аэропортовых кафешек и вендинговых аппаратов с полнейшим равнодушием.

Следующим сюрпризом стало то, что из всех предложенных напитков Марина выбрала томатный сок – который никогда не пила на земле. Но одно дело на земле – и совсем другое на высоте десяти тысяч метров от неё. Если бы Марина вздумала преодолеть это расстояние пешком, то даже по идеальной дороге ей пришлось бы идти пару часов. Усевшись в кресло самолёта, она поднялась над облаками за считаные минуты. Как по волшебству.

Уж сколько раз она путешествовала таким образом – но до сих пор каждый полёт ощущался как маленькое чудо, как будоражащее приключение. Даже ждать, пока самолёт отстоит очередь на взлёт и доползёт до поворота, за которым начинается взлётно-посадочная полоса, было по-своему интересно – словно подниматься по парадной лестнице к концертному залу, в тесноте рядов искать своё место, усаживаться поудобнее и готовиться к погружению в музыку. А уж когда самолёт вставал на исполнительный старт, освещение салона тускнело, нарастал гул двигателей – и многотонная махина наконец начинала разгон, стремительно набирала скорость, вдавливала пассажиров в кресла… Отрыв от земли чувствовался всем телом – это ощущение пустоты под ногами и лёгкой щекотки в животе.